Невеста для Сводного, или Ненависть - это Любовь
Шрифт:
Такой странный, светловолосый и умный — черты обратные ферсвинам, если говорить откровенно. Хотя во всём и всегда есть исключения.
Эрле повезло с фамильяром. Интересно, если бы её связали с огромным Беливром, случилось бы то же самое?
А, что если...
— Ты уже минуту молчишь, — мрачно замечает подсвинок.
Ферлис моргает.
— Да? Задумался. В общем, энергетический каннибализм.
— Что?
— Времени мало, — Лекс оглядывается, словно за ними действительно может кто-то наблюдать. — Я вижу тонкие нити какого-то
— Здесь нет и никогда не было следов от других миров, — отвечает Эрик осторожно. — Ведь Утёс специально построен на краю мира подальше от магии и цивилизации. Из-за традиции Харшев.
— Тогда зачем вы здесь, мальчик? Феры интуитивно идут по пути иных миров, они путники, нечто среднее между тварями внизу и людьми наверху. Между Галадой и Патриадой.
— Поль сказал, что из-за инициации. Что я должен выбрать цель покрупнее, раз мой брат показал отличный результат в столице.
— Чушь, — отмахивается Лекс, — скорее всего он просто нашёл объяснение тому, что его тянет сюда. А нити не увидел, потому что...
— К-к-каннибализм?
— В точку, — он запрокидывает голову к небу и вздыхает. Солум хмурится, глядя на них. — Я не уверен, в курсе ли ты, но у феров есть возможность тянуть силы из таборов друг друга, устраивать энергетические ловушки и даже сражения. Хотя эти предпочитают действовать исподтишка.
— Я первый раз слышу.
— Да, не удивлён. Это погребено под прахом веков. Ритуалы и даже способности у большинства таборов утрачены. Не знаю, случайность ли это или то, к чему все пришли намеренно, но ведь к лучшему. Представь, что было бы с миром, в котором такие как мы перегрызаем друг другу глотку ради того, чтобы быть сильнее.
Эрик хмурится и выпучивает глаза от страха.
Лекс смеётся и произносит:
— Мы — подпорка между землёй и небом. И что будет, если мы друг друга поубиваем? Бам! Пока-пока, старый добрый мир.
Его, казалось бы, даже восхищают выводы, к которым он пришёл.
Подсвинка это пугает.
— Спустись на землю! — повышает он голос. — Давай конкретнее. Кто на нас напал и почему? Как защититься? Теперь все будут умирать вот так? Пока...
— Пока не останется никого совсем, да, — Лекс закатывает глаза. — Свиньи такие приземлённые...
— Моя семья умирает! — Эрик всхлипывает.
Ферлис раздумывает над этим несколько секунд, вспоминает свою бедовую сестрёнку, и кивает.
— Я думаю, что заметил нити, потому что не вхожу в ваш энергетический круг. Я сам по себе. Поэтому влияние на меня оказать где-то сложнее, где-то легче. В любом случае со своим обострённым чутьём и абераном, вижу следы и могу попытаться найти замаскированное логово других феров...
— Я не понимаю, ты говоришь, что напал на нас другой табор, но искать будешь клапан! Да ещё и в месте, где его не может быть! А если бы появился новый, то скрыть это было бы невозможно. Может быть, ты
— Может быть, спятил. Может быть, курить меньше надо, — обаятельно усмехается Лекс. — Дурить? Зачем?
— Откуда мне знать?
Ферлис передёргивает плечом.
— Я чувствую присутствие клапана рядом, пазухи маленького мирка. А то, что происходит, может быть связано с кем-то вроде нас, поскольку это очень напоминает мне энергетическую западню. Оно как-то связано друг с другом. Может быть, сговор?
— Кто будет договариваться с теми, кто живёт в пазухах?
— Ну, некоторые из них очень даже симпатичные, — хмыкает Лекс. — Мал ты ещё, чтобы понимать.
— Я точно, — заключает Эрик, — не буду говорить Кларе, что ты хороший.
— Погоди, — ферлис ведёт персиковым ухом в сторону и вдруг отшатывается, да так, что снова явственно напоминает фенека. — Чёрт!
— Шустрый какой, — смеётся черноволосая женщина в красном багровом платье, — симпатичный... Что ты замолчал, мне очень интересно, что ты ещё можешь рассказать...
Она кажется Эрику очень знакомой, будто он совсем недавно где-то её видел.
Но думать об этом некогда, нужно спрятаться, пока она занята Лексом.
Мёртвым он своей госпоже не поможет.
Глава 38. Не Марк
Наверное, ненависти не было.
Или же?..
Клара вспоминает, какими тяжёлыми были некоторые дни после того, как в её жизни появился нахальный сводный брат.
Задиристый мальчишка, холодный, колкий и вспыльчивый одновременно.
Он не мог смириться с тем, что ещё как минимум несколько лет не увидит друзей. Вынужден будет проводить всё время в изоляции рядом с будущей эрлой, маленькой кареглазой девочкой, что будто соткана изо льда.
Её воспитанием занималась Марлен. В её арсенале никогда не было ни пряников, ни кнутов. Лишь смертельный, постоянный холод.
Смерть Итибола заставила её закрыться ещё сильнее. От всех в этом мире. И тем более от дочери, что так на него похожа.
Во всём этом настоящим счастьем стало появление Вельвета. Мужчины, казалось бы, большую часть жизни сражавшегося с врагами и отдающего приказы. Он научил Клару общаться по-человечески. Показал, что такое тепло и что такое смех.
Работёнка была не из лёгких, но в итоге вышло почти идеально.
Клара Харш обладала волей и решительностью отца, невозмутимостью, холодом и лукавостью матери, и ироничностью, лёгкому взгляду на жизнь, привитому отчимом и родовыми слугами.
Марк же заставил её сомневаться в себе, а потому рассчитывать каждый свой шаг и быть осторожной в словах и поступках.
Мальчишка, едкий и изворотливый, высмеивал каждый её промах и методично разворачивал всё новые и новые ситуации, в которых невозможно было не упасть.
Она не понимала в детстве, за что этот белокурый ребёнок с ангельскими голубыми глазами так ненавидит её?