Невеста Для Святого

Лим Сергей

– Хихик…- не удержалась магичка - ну, если не считать оторванных ушей и пытки жесточайшим похмельем, то можно сказать, что я… почти жива.

– Должен ли я, согласно рыцарскому кодексу ворваться и вырвать тебя из лап разъяренной медведицы?
– пафосно вопросил феалсо - кстати, она уже успокоилась? Я могу войти, без риска быть разорванным на тысячу мелких кусочков?

Я немного подумала и кивнула.

– Можешь войти. На мелкие кусочки рубить не стану.

За дверью что-то заскрежетало. Раздался грохот, затем всё смолкло. Дверь тихонько приотворилась, и в щелочку

опасливо втиснулся рыцарский нос.

– Порублю на крупные - добавила я и лязгнула клинком о спинку кровати.

Нос тут же исчез, и дверь захлопнулась.

– Ян входи! Она же шутит!
– закричала Илорка.

– Могла бы и подыграть - уже почти беззлобно проворчала я. В самом деле, что это на меня нашло? Не станет же рыцарь фиалки в самом деле…

Дверь распахнулась и на пороге нарисовался ухмыляющийся Ян.

– Никогда не слышал, чтобы девушки так ругались!

ГЛАВА 12.

Мерзкий феалсо разбудил меня как раз перед заходом солнца. Стоит ли говорить, что вечернее похмелье гораздо хуже утреннего? Порыв праведного гнева уже прошел, я успокоилась и даже пробурчала Яну свои извинения. Но возникла другая проблема. Во всем теле слабость и сонливость, однако заснуть никак не получается. Глаза упрямо открываются, несмотря на все мои усилия и заставляют таращиться на ворчаще - ворочающуюся на кровати Илорку. Ян скромненько устроился на полу и, напевая рыцарскую походную песенку, терпеливо раскладывает пасьянс старыми засаленными картами (и где только раздобыл?).

– М-м-м… туру-ту-ту… где же конь твой боевой? Ту-ту-ру-ру-ту-ту-ру… пояс верности стальной…

Я немного послушала эту белиберду и покачала головой.

– Этому вас в ордене учат, да?

Мычание прервалось на мгновенье. Рыцарь немного подумал и переложил карту из одного ряда в другой.

– Нет, в ордене поют другие песни… без слов.

– Как это так?
– заинтересовалась я, подперев голову рукой и пытаясь разобрать, какой именно пасьянс он раскладывает.

– Ну… слово - это информация. Звук - это энергетика. Сочетание определенных звуков дает энергетический всплеск определенного характера и направления. Что, обычные люди - используют для разговоров, а маги - для активизации заклинаний.

– Ты хочешь сказать, что достаточно произнести определенный набор звуков, и у меня из… кармана вылетит птичка?
– усомнилась я.

– Нет конечно - феалсо склонил голову набок и принялся изучать получившийся расклад - это было бы слишком просто. Заклинания сами по себе ничего не дают. Надо наполнить слова силой. А на это способны только маги.

– А что тогда за песни без слов вы поете? Вас тоже учат магии?

– Определенные комбинации звуков настраивают тело, разум и дух к восприятию грядущего. Мы пели перед тренировками, перед обедом, утром и вечером.

– Ну и как - помогает?
– ухмыльнулась я.

– Угу - уклончиво ответил Ян.

– Вон ту Ведьму на Мага положи - подала голос Илора, сквозь опущенные веки наблюдавшая за рыцарем.

– А мне больше рыжая нравится - откликнулся Ян.

– А я думала ты хочешь, чтобы пасьянс получился -

съехидничала магичка.

– Ну, если Рыцарь ляжет на Ведьму, то возможно, что пасьянс получится - подмигнул феалсо.

Магичка фыркнула и принялась хихикать, кокетливо поглядывая на него.

– А как же Дракон?

– Дракона устроит только Маг - с неожиданной грустью ответил феалсо, старательно избегая моего взгляда.

Я покривилась в улыбке. Шуточки да иносказания…

Язык мой совсем пересох, нёбо пылало огнем. Пересилив слабость в руках и ногах, я слезла с кровати и, охая, поплелась к двери.

– Арса, ты куда?
– уточняюще вопросил Ян, по прежнему не отрываясь от карт.

– Найду что-нибудь вы… попить - поправилась я - иначе до утра не дотяну.

Трактир был пуст и тёмен. Упившиеся на радостях посетители смирно валялись под столами, придавая залу вид наступившего послепраздничного завтра, когда выпивки уже нет, еда съедена и посуда не вымыта, но вставать просто ужас до чего не хочется. Бедняга Олдей безучастно сидел на низеньком стульчике, за стойкой и пытался рассмотреть носок своего башмака. Возле него на полу валялся стакан. Не иначе как тоже хлебнул своего пойла. На стойке тоскливо мерцала кривобокая свечка, судя по всему только недавно зажженная.

– Олдей - шепотом позвала я - Олдей!

Ноль внимания… Я подошла поближе и слегка толкнула его в плечо. Бесполезно. Я на ощупь отыскала дверь и, стараясь не шуметь, пролезла на кухню. Там оказалось гораздо уютнее, чем в зале. Девица Энька похоже любила порядок. Стройными башнями высились чистые тарелки, кастрюли и сковородки аккуратно разложены на специальном столе. В печи слабо потрескивали дрова. Единственное, что омрачало картину - груда съестных отходов, валявшаяся недалеко от входа и издававшая не самый приятный запах. Я сморщила нос и принялась обследовать помещение, на предмет обнаружения хозяйки. В дальнем углу, за домотканой ширмочкой слышалось ровное и умиротворенное посапывание. Я подошла поближе.

– Энь… Энька - буркнула я, чувствуя, что мое горло вот-вот пойдет изнутри глубокими невосстановимыми трещинами. Сопенье прекратилось на мгновенье, затем снова продолжилось.

– Слышишь?
– просипела я, нетерпеливо тыча кулаком ей в бок.

– Ну, Олдик… - промяучила девица не открывая глаз, потом ахнула и, взвизгнув, подскочила с лежанки.

– Что… что вам…?!
– она испуганно уставилась на меня, стягивая края рубашки обеими руками.

– Тише ты! У тебя что-нибудь холодненькое есть?

– Чиво?
– переполошено вскрикнула девица.

– Тише, я тебе говорю - терпеливо повторила я - попить что-нибудь есть?

– А… - закивала Энька - щас… щас… Ох, напугали вы меня…

Она быстро вскочила на ноги и, на ходу прибирая распущенные волосы, исчезла в небольшом чуланчике. Раздался скрип, стук и шлепанье босых ног по ступенькам. Наверное там вход в погреб. Я раздумчиво оглядела кухню. Ну ничего, чем можно было бы охладить… освежить… короче, что можно было выпить!

Снова шлепанье, стук захлопываемой крышки и Энька, мелко семеня босыми ногами, вынесла запотевший глиняный кувшин.