Невеста для Ярого
Шрифт:
– Слюни подбери! – говорю резче, чем требуется. Контроль посылает меня на х.
– Взаимно, – товарищ усмехается. – Тебе, значит, можно? Присвоил?
– И мне нельзя. Лучше наливай. Это бессмысленный разговор.
И опасно много нервов.
Год спустя…
– Как экзамен, Василиса? – по зажатой интонации понимаю, что Владимир снова разговаривает за рулём.
Он всегда куда-то спешит, с кем-то общается, встречается. Странно то, что спустя год я понятия не имею, чем мой начальник зарабатывает
– Да, сегодня был зачёт. Мне автоматом поставили.
Выхожу из здания института и окидываю взглядом одногруппников, сидящих с конспектами на фонтане. В начале обучения меня сильно огорчала наша разрозненность, а сейчас – так даже проще. Никто не лезет с расспросами.
– Молодец. У меня просьба к тебе. Перед работой заедь к отцу Иннокентию и забери сметы на пристройки. Иначе электронный вариант я буду ещё неделю от него ждать.
Да, Володя ещё очень много вкладывает в благотворительность. Откровенно говоря, думать о том, что таким образом он держит баланс добра и зла в своей жизни, не хочется.
– Конечно, сделаю.
Вызываю себе такси и зависаю в телефоне, удаляя фотографии со шпаргалками.
– Привет, Васенька!
Меня окутывает терпкое облако одеколона, а на талию с обеих сторон ложатся тяжёлые ладони. Алан…
– Уже сдала?
– Сдала… – разворачиваюсь к нему лицом и отступаю на шаг назад так, чтобы его руки соскользнули с моего тела. – А ты?
– Я тоже сдал, – хмурится, распознав мой манёвр. – Как насчёт того, чтобы отметить? Сегодня вечером?
– Я работаю, не могу…
– Вася…
Властность и металл в голосе напоминают мне, почему я порвала отношения с Аланом.
– Ну начерта этот гадюшник тебе сдался? Я же могу всем обеспечить.
– Вместе со мной работают порядочные люди, – мои нервы натягиваются. Ненавижу, когда кто-то пытается подать себя лучше за счёт других. – Это только тебе вечно было стыдно, что меня узнают твои друзья. Получается, именно их ты и называешь «гадюшником»?
– Вася, всё не так… – он предупреждающе рычит, но я уже не могу остановиться.
– Ну так помни тогда: «Скажи мне, кто твой друг…»
Договорить не успеваю. Алан сносит меня весом к бетонной колонне и прижимает.
– Ты знаешь особенности моей семьи, – шипит, стараясь сдерживать ярость. – Своей самостоятельностью ты лишаешь меня возможности представить тебя отцу.
– Хватит лжи. Да это просто очередная уловка, чтобы переспать со мной, – я усмехаюсь. Осознание, что семья Алана не одобрит меня в качестве его жены, пришло быстро. А парень становился всё агрессивнее в своей страсти. – Пусти. Моё такси приехало.
– Детка, ты не права, – он пытается прижаться к моим губам. – Я допускаю, что мог где-то чересчур давить. Но рядом с тобой у меня с первого дня сносит крышу.
– Мы не вместе! – кричу ему в лицо так громко, что слышу свой голос эхом от стен корпусов. – Не трогай меня!
На нас начинают коситься люди, и он отпускает.
– Уходи!
Не оборачиваясь, запрыгиваю в такси и захлопываю дверь, разделяя миры. Бабушка говорила, что красота для женщины – тяжёлая ноша. Уже в девятнадцать я познала это утверждение в полной мере.
Откидываюсь на сиденье и прикрываю глаза. Подозреваю, что Алан далеко не единственный, кто думает, что наши отношения с Владимиром не ограничиваются дружескими. В этом есть зерно истины. Я действительно видела этого мужчину разным: пьяным, злым, расстроенным. Но даже в такие моменты он никогда не позволял себе ничего двусмысленного в мой адрес, тем более, грубого. Был у него только один прикол. Когда Володя очень уставал, а телефон начинали обрывать любовницы, он просил меня взять трубку и сказать, что он в душе. Сам же в этот момент с наслаждением поглощал мармеладных червячков, которых тоже покупала ему только я. И мне наплевать с высокой колокольни, кто что думает! Потому что так, как Владимир, обо мне заботился только брат.
Общую картину благопристойности подрывало ещё одно весомое обстоятельство. Анастасия Ивановна – жена моего работодателя. Появлялась она всегда эффектно. У всех сотрудников моментально находились неотложные дела – лишь бы не попадаться ей на глаза. Сомнений в том, что их брак абсолютно фиктивен, не возникало, стоило только один раз увидеть супругов рядом. Поэтому как-то после очередного скандала я поинтересовалась:
– Зачем вы друг друга мучаете? Вы же можете обеспечить её всем необходимым и отпустить.
– В нашем мире, Василиса, бывших жён не бывает. Если женщина вошла один раз в круг доверия, она останется в нём навсегда. Иначе – станет неконтролируема. Ананас будешь?
Владимир часто говорит со мной, как с маленькой девочкой. И это зверски раздражает.
Погружённая в свои мысли, не сразу замечаю, что такси остановилось возле разросшейся, хорошо ухоженной и почти достроенной за прошедший год церкви.
– Спасибо, – подаю водителю деньги и несколько секунд собираюсь с духом, чтобы выйти.
Я думала, что всё отболело, прошло, но нет. Воспоминания душат меня на этом месте каждый раз. Обречённо присаживаюсь на лавку. Когда-нибудь всё забудется, сейчас же лучше перестать сопротивляться и дать прошлому выйти со слезами.
Воспоминания. Год назад…
Запах свежескошенной травы стоял в носу. Мне казалось, что я даже чувствовала её горьковатость на языке. Или это просто желудок… Сегодня впихнуть в себя завтрак снова не получилось, а прийти сюда было изначально глупой затеей. Только тяжелей стало. Несмотря на поддержку соседки, я всё равно чувствовала на себе косые, а то и жалостливые взгляды. Почему если молодая девушка пришла в церковь, то у неё обязательно что-то случилось? На мне не было тёмной одежды – обычный длинный сарафан и цветной платок. Возможно, выдавали припухшие глаза и полное отсутствие макияжа… Я стояла возле забора и не могла ни войти, ни уйти. Как заворожённая смотрела на рабочих, которые разводили побелку и поднимали вёдра вверх по строительным лесам.