Невеста джентльмена
Шрифт:
Оказывается, она стоит сейчас в гостиничном холле, где любой проходящий мимо мог наблюдать их поцелуй… Мэри встревоженно оглядела коридор, и яркий багрянец смущения залил ее щеки – сейчас она повела себя, как малолетняя потаскушка.
Поднеся холодные руки к пылающим щекам, она постаралась привести себя в порядок: появиться перед сестрами в таком взбудораженном виде Мэри просто не могла. Сэр Ройс повел себя не так, как подобает джентльмену, но и она сама тоже хороша! Вне всякого сомнения, ей следовало бы отвесить ему хорошую пощечину или… Ну… Или оттолкнуть…
Незнакомые доселе ощущения, нахлынувшие на нее во время поцелуя этого нахала, – внезапный жар, вспыхнувшее желание, дикая игра нервов… Все, хватит, сейчас она совсем не хотела об этом думать!
Очень глубоко вздохнув, Мэри оправила чуть помятую юбку и, гордо вскинув голову, вошла назад в комнату. Как и следовало ожидать, на нее просыпался град назойливых вопросов:
– Что случилось?
– Куда ты уходила?
– Что ты сказала мистеру Уинслоу?
– Сэру Ройсу, – сказала Роуз, поправляя Камелию. – Коль мы уж оказались здесь, следует соблюдать их правила.
– Сэр… Мистер… Попробуйте объяснить мне, в чем тут большая разница, – парировала Камелия. – Что одно, что другое – обращение к мужчине, не так ли?
– Да, конечно, – согласилась Мэри, – но все же, я считаю, обращаться к ним «мистер» – невежливо.
– Если кто-нибудь попросит называть себя императором, ты бы тоже согласилась? – пожала плечами Камелия.
– Кэм, честное слово, – вытаращила глаза Лили, – иметь титул – не преступление. Наоборот, это так романтично…
– Для тебя все романтично, – поморщилась Камелия в ответ.
– Ладно, девочки, хватит, – почти автоматически прервала их Мэри. – Только шума из ничего нам еще не хватает…
– Так зачем ты выходила с ним в холл? – переспросила Лили.
– Я просто… Я просто поблагодарила его лишний раз за все, что он для нас сделал. – Мэри почувствовала, что ее щеки опять начинают пылать, и она очень надеялась, что сестры этого не заметили.
– Тебе не кажется, что нам следовало бы поведать ему, кто мы и зачем вообще здесь находимся? – спросила Роуз, нахмурившись. – Возможно, он бы мог посодействовать в поисках деда, почему бы и нет? Почему бы ему не водить знакомств с графами? Внешне он производит впечатление очень респектабельного джентльмена.
– Щегольская одежка не признак джентльменства, – резонно заметила Камелия.
– Ну, не такой уж он и щеголь, – запротестовала Лили, – видели сегодня и другого попугая.
– Да уж, одни голубые штаны чего стоят, – согласилась Камелия улыбаясь.
– Что? – Роуз переводила взгляд с одной сестры на другую. – Это вы о чем?
– Тебе это нужно было видеть! – Лили прямо подпрыгнула на месте, заходясь от смеха. Карикатурно уперев руки в боки и задрав подбородок, она посмотрела на сестру сверху вниз. – Выглядело это приблизительно так. А если бы ты лицезрела его
Роуз хихикнула, глядя на ее гримасы, и даже по лицу Мэри пробежала улыбка: кажется, это был первый смех сестры с тех пор, как она покинула Америку. Более того, как-то раз среди ночи, еще находясь на корабле, она услышала тихий плач, доносящийся с койки Роуз, когда та решила, что все вокруг спят. Поэтому сейчас, глядя на сестру, Мэри испытала громадное облегчение.
– А в отворот сюртука этого попугая был воткнут цветок величиной с мой кулак, – добавила старшая сестра, надеясь, что на лице Роуз вновь проступит улыбка.
– Нет! В самом деле?
– Точнее некуда, – продолжила Мэри. – В сочетании с сюртуком канареечного цвета это выглядело грандиозно!
– Ты не любишь канареек, – запротестовала Лили, – цвет его сюртука был куда более отвратителен!
– А если бы ты видела его вытянувшееся лицо, когда он заметил мой нож, – вспомнила Камелия. – Мне показалось, что его выпученные глаза вывалятся наружу!
– И хотя сэр Ройс и представил его как собственного кузена, между ними не было ничего общего. Вот сэр Ройс – действительно настоящий джентльмен! – Лили посмотрела на Камелию, ища поддержки.
– Вполне возможно, – вступила в разговор Мэри, уводя разговор в сторону, – что сэр Ройс и вправду есть тот, кем кажется внешне. Но мы не можем знать об этом точно. Думается, что для пущей уверенности нам следует избегать случайных незнакомцев. Как вы помните, даже сам сэр Ройс на это намекал. Именно по этим соображениям нам не нужно было говорить о себе ничего лишнего.
– Но он был настолько любезен, – напомнила Роуз. – Он сопроводил нас сюда, он, как вы рассказывали, поймал вора и вернул нашу сумку. Что бы с нами со всеми было, если бы документы пропали? Чем бы мы смогли подтвердить наши личности?
– Да, он действительно нас выручил. Но одно дело – благородно помочь четырем девушкам, явно не блещущим ни богатством, ни знатностью. Даже вор, или шулер, или еще какой-нибудь мошенник способен на такой поступок, особенно если это не составляет для него большого труда. Но как бы себя повел такой спаситель, знай он, что перед ним не четыре полунищие оборванки, а внучки графа Стьюксбери? Теперь мы должны помнить, что связаны с этим именем и не можем внести в жизнь его владельца проблем из-за случайных негодяев.
– Полностью поддерживаю, – согласилась Роуз со свойственным ей добродушием.
– Не понимаю, – возразила Камелия, – с чего бы нам так печься о спокойствии графа? Достаточно того, что он выгнал свою собственную дочь из дому.
– Да уж, как описывала мама, характер у него не сахар, – поддакнула сестре Лили.
– Уверена, что он упрям и своенравен, – призналась Мэри. – И самое ужасное, что он не просто выгнал маму, а напрочь вычеркнул ее из своей жизни. Но мама всегда была уверена, что по прошествии многих лет он стал сожалеть о своем решении. И в конце концов, он – наш родной дед.