Невеста горца. Долг перед кланом
Шрифт:
– Как дела с братом Корхана? – раздается голос дяди, когда я резко просыпаюсь от полудремы из-за неровного участка дороги.
– Все улажено, – отвечает Асад ровно.
– Они отдали долг?
– Почти. Остаток выплатят через неделю.
– Если не выплатят – ты знаешь, что делать.
– Разумеется.
Я напрягаюсь. Разговор деловой, четкий, без эмоций, но его смысл я понимаю слишком хорошо.
Долги. Выплаты. Чем занимаются эти люди?
Я украдкой смотрю на Асада. Его профиль строгий,
– А что с Русланом? – дядя снова говорит спокойно, будто обсуждает погоду.
– Пока держит слово.
– Пока?
Асад на секунду медлит, а затем говорит:
– У меня есть сомнения.
– Я тоже не доверяю ему, – дядя кивает. – Присмотри за ним, возьми больше людей.
– Уже занимаюсь этим.
Я чувствую, как ледяной ком опускается в желудок. Асад, видимо, не просто работает на дядю. Он один из тех, кто решает его вопросы, и не теми методами, которые можно назвать законными.
Я сжимаю пальцы в кулак, стараясь не подавать виду, что мне не по себе. Куда я вообще попала?
«Боже, папа, ну почему ты никогда не рассказывал мне о своей семье? Кто эти люди и чего мне от них ждать?»
Глава 2
В конце концов мы доезжаем до высокой стены с большими коваными воротами, которая опоясывает на первый взгляд огромную территорию. Охрана дает нам проехать через автоматические ворота и впервые увидев дом дяди, я застываю.
Перед нами возвышается крепость. Это не просто дом. Это целая цитадель.
Огромный, массивный особняк, выстроенный из темного камня, с большими входными дверями и резными окнами.
За высокими стенами, огораживающими эту территорию от мира, раскинулась обширная территория. Вокруг главного здания виднеются еще несколько больших домов, но они определенно меньше особняка.
– Это все…
– Семейные дома, – отвечает дядя Чингиз, даже не дав мне договорить. – Здесь живут ближайшие члены семьи.
Такого я точно не ожидала.
Когда машина останавливается и мы выходим у главного дома, я замечаю женщину, которая вышла нас встречать. Ей не меньше сорока лет, она хмурая и выглядит совсем недружелюбной. Высокая, статная, с резкими чертами лица. Волосы спрятаны под платок, темное платье без единой складки.
– Мина, – сухо говорит мне дядя. – Это моя сестра Латифа. Она твоя тетя и ты должна слушаться ее во всем.
Тетя? Я смотрю на нее, но ничего не говорю.
– Не поздороваешься со мной? – неожиданно подает голос тетя. – Где твои манеры?
– Здравствуйте, – выдавливаю я из себя, злясь, что меня отчитывают, как ребенка.
Я к ним не просилась, они силой забрали меня и рассчитывали на доброжелательность?
– Проводи ее в комнату и осмотри ее вещи, – приказывает дядя. – Все, что не подходит, выбрось. Завтра
Латифа кивает.
– Разумеется. Спокойной ночи, брат.
– И вам, – кивает дядя. – Асад, идем со мной в кабинет.
Я дрожу от злости, но ничего не говорю. Молча следую за тетей по широкому коридору, ощущая, как стены давят со всех сторон.
– Это твоя комната, – объявляет она, открывая массивную дверь.
Я выхожу вперед и замираю. Комната огромная, роскошная. Громадная кровать, шкаф, туалетный столик, мягкие кресла, бархатные шторы. Тут даже камин есть! Я словно не в спальню попала, а в королевские покои, и не в хорошем смысле. Я не чувствую комфорта.
Сделав несколько шагов вперед, я разворачиваясь к тете.
– Расскажите мне о семье, тетя Латифа, – прошу я, и сама удивляюсь, что мой голос дрожит. Я чувствую себя потерянным ребенком и втайне надеюсь хоть на какое-то тепло от этой женщины. – Папа никогда не рассказывал мне о вас.
Тишина.
– Я даже не знала, что у меня есть дядя, – продолжаю, проигнорировав неловкую паузу. – Папа был младше или старше? У вас есть еще братья или сестры?
Она смотрит прямо, но ее взгляд холодный, как лед.
– В этом доме о твоем отце не говорят, – резко обрывает она.
Я вздрагиваю.
– Почему?
– Ты задаешь слишком много вопросов. Лучше бы тебе держать язык за зубами, если не хочешь расстроить Чингиза! – недовольно говорит она, а потом разворачивается к кровати и опрокидывает на нее все содержимое моей сумки, начиная рыться в вещах.
– Эй! – Я делаю шаг вперед, сердце грохочет. – Это мои вещи!
Она не останавливается. Разбирает одежду, даже белье, оценивает, а потом морщит губы.
– Все это не подходит.
Я сжимаю зубы.
– Почему?
– Потому что женщины в нашей семье всегда должны выглядеть безупречно. Даже дома, среди своих. Ты видишь, как я одета? Ткань, крой, стиль – все должно быть лучшим. – Она бросает на меня короткий взгляд. – Завтра я приглашу к тебе портниху, а пока, наденешь одно из платьев Амиры.
– Кто такая Амира? – спрашиваю я, просто чтобы разозлить ее, потому что возмущение так и клокочет внутри от ее слов.
– Опять вопрос? Почему ты такая любопытная, Мина? Так дело не пойдет, придется поработать над твоим поведением. Ложись спать и не смей утром выходить из комнаты, пока я за тобой не приду, поняла?
Мое горло сжимается, я не могу даже ответить.
Меня оденут, как им угодно. Меня перекроят и сделают той, кого они хотят видеть. Подгонят под стандарты их «семьи». Они действительно считают, что могут распоряжаться мной, как вещью? Ни за что! Я не останусь здесь, даже если ради свободы мне придется сбежать и прятаться.