Невеста из коробки
Шрифт:
– Прости, но кто тогда душил меня ночью? – рассердилась Мила. – Кто подсыпал поганок в овощную смесь, хранившуюся в моей морозильной камере? Кто убил Сашу Листопадова?
– Ах, да, действительно, ты ведь рассказывала мне по телефону. Но в любом случае тебе будет легче. Поскольку это другой убийца, – уверенно заявил Алик. – Какой-то совсем другой. Не мой. То есть не наш с Софьей. Возможно, просто такое совпадение: что одновременно твои враги захотели прикончить тебя, а мои вознамерились расправиться со мной и Софьей. И из-за того, что все так совпало, ты и запуталась.
Подбежавшая Муха принялась с остервенением нюхать брючину Алика. Тот занервничал и раздраженно сказал:
– Фу! Фу, псина!
– Что-то у меня в голове ничего не упрощается, – призналась Мила. – Но я, так и быть, обдумаю твою версию.
– Но это еще не все, Милочка!
– Не все?
– Надеюсь, что, когда мы возвратимся из Африки, ситуация утрясется и мы наконец сходим с тобой в ресторан. Я просто сплю и вижу...
– Знаешь, Алик, – сказала Мила, которой постоянный риск развязал язык, – если бы ты действительно «спал и видел», то взял бы в Египет меня. И уберег бы от опасности, и выразил свои чувства.
– А как же Софья? – остро глянув на нее, спросил тот.
– Софья осталась бы дома. Ты мог бы соврать, что едешь в длительную командировку в Набережные Челны или что-нибудь в этом роде. Вот это был бы поступок рыцаря. А ты поступаешь, как свинья.
– То есть ты мне отказываешь? То есть, когда я вернусь, ты не пойдешь со мной в ресторан и все прочее?
– В ресторан, может быть, пойду, – ответила Мила, – а про «все прочее» можешь забыть навсегда.
– А если я буду ухаживать за тобой? – интимно понизив голос, спросил Алик. – Ты не прогонишь меня?
– Посмотрим, – неопределенно ответила Мила, вспомнив о гонорарных ведомостях, которые подписывал Алик. – Надеюсь, тебе доведется действительно поухаживать за мной, а не за моей могилкой.
– Ах, ну что ты такое говоришь? – воскликнул Алик, делая вид, что речь идет о каком-то пустяке. – Кстати, почему бы тебе не съездить к сыну в Германию? Тоже своего рода страховка. Твой муж вряд ли будет против.
– Если ты пришел, чтобы дать мне бесплатный совет, то я в нем не нуждаюсь.
– Гав! – громко сказала Муха, усевшись возле ее ног и подозрительно глядя на Алика.
– Чья это псина? – спросил тот, озираясь по сторонам. – Она испытывает ко мне повышенный интерес.
– Псина моя. И это не интерес, а подозрение в твоей благонадежности. Так что не будем целоваться на прощание даже символически. Иначе я за нее не ручаюсь.
Алик отступил на несколько шагов и вынужденно улыбнулся:
– Дорогая, я надеюсь, поразмыслив, ты поймешь все правильно.
– Алик, мы знакомы с тобой столько лет, сколько я себя помню. Я тебя понимаю правильно с первого раза. Ты меня, надеюсь, тоже.
Алик мгновенно помрачнел.
– Возможно, я принял неверное решение, – пробормотал он. – Можно, я позвоню тебе позже?
– До Африки или после?
– Твоя ирония меня ранит.
Муха склонила голову набок и вывалила язык.
– Мне кажется, она приглядывается
– Мне не хочется расставаться вот так.
– Но это ты сам придумал расставаться, – не стала утешать его Мила. На нее напала мстительность. Ей хотелось, чтобы другие тоже чувствовали себя плохо.
Когда Алик уехал, Мила впустила Муху в подъезд. Та очень быстро обнаружила Бориса и прижала его к замаранной непристойными надписями стене.
– Нас с братом завтра с утра вызывают в милицию по поводу Саши Листопадова, – сразу же сообщил он, вжимаясь в стену лопатками. – Значит, вы просите не рассказывать всю правду?
– Как ваша настоящая фамилия? – мрачно спросила Мила.
– Глубоковы мы. Борис и Константин. И стою я здесь, чтобы предупредить о том, что в вашей квартире засел тот тип, который изображает из себя неимущего ученого, Гуркин. Константин навел о нем справки. Все точно: он живет в достатке, ваш Гуркин. Константин хотел прижать его к ногтю, но я не разрешил. Думаю, за ним стоит понаблюдать попристальнее, прежде чем выкладывать карты на стол. Лучше пусть он думает, что вы ничего не знаете о его настоящей жизни. Так будет легче подловить его на чем-нибудь.
– Хорошо-хорошо, – успокоила его Мила, оттаскивая возбужденную Муху. – Вот только как он попал внутрь? Я ведь ключей ему не выдавала! Это что-то новенькое...
– Вы собираетесь ночевать дома? – поинтересовался Борис, с тревогой глядя на Милу.
– Да. Только не вздумайте сидеть в подъезде. Если еще и вас убьют...
– Но... – попытался возразить Борис, хлопая честными глазами.
– Я все про вас с братцем знаю. Мы с Асей довольно долгое время провели на балконе и все-все слышали. И про дедушку, и про наркотик, и про незнакомца. Ох, ну и здорово же вы сбили меня с толку! Чего только я про вас не думала!
– Мы не желали вам зла, – скромно потупился Борис.
Муха плотоядно облизнулась, глядя на его смущение.
– Ну, вина на вас, безусловно, есть, – сварливо сказала Мила. – Вы меня обнадежили! Я ведь ждала результатов профессионального расследования.
– Э-э-э... – промямлил Борис, не поднимая глаз.
– Ладно-ладно, – сказала Мила, – на первый раз прощается. Но теперь-то мне что делать? Ума не приложу!
– Мы с Константином как раз сейчас собираемся обсудить этот вопрос.
– Обсуждайте, – разрешила Мила. Она считала, что эти двое несут за нее определенную ответственность.
– Но вам точно никто не звонил? И никому из ваших знакомых ничего не просил передать? – уцепился за нее Борис, стараясь не глядеть на возбужденную Муху.
– Ни-че-го, – по слогам ответила ему Мила. – И вообще я думаю, что тот таинственный тип, который заключил сделку с вашим дедушкой, просто-напросто надул его с телефоном. Может быть, он вообще назвал ему первые пришедшие в голову цифры?
– Но зачем?! Сначала он обрывает с дедушкой контакты, а потом оплачивает его лечение в европейской клинике? Вы представляете, какие это деньги?