Невеста из знатного рода
Шрифт:
Пока же конфетку собирались завернуть в другую обертку, более завлекательную. Мы уже перешли в другую комнату, и я стояла в центре, пока помощницы набрасывали на меня разноцветные шелка.
— Посмотрите, вот этот лазурный ледяной шелк из северных провинций прекрасно оттеняет госпоже глаза, — сладко пела под ухом первая помощница.
— А вот этот, серебристый, плотный и блестящий, придает сияние коже, — перехватила вторая, едва не удушив меня тканью.
На меня они обращали мало внимания, направив всю свою силу красноречия на того, кто, собственно, собирается
Дракон безаппеляционно выбрал из вороха шелков цвета семьи Хе — темно-синий и бледно-голубой, и помощницы, наконец-то размотав меня, удалились. Я лишь вздохнула — хотя бы один раз в этой стране меня спросят, какой цвет понравился мне? И какое платье мне хочется носить? Хотя тут такие строгие ограничения по цветам, что выбирать и не получится.
Не знаю, как портной собирается сшить платье за такой короткий срок — все-таки за три дня можно было только на скорую руку сметать наряд, а о вышивке и прочем украшательстве даже думать не стоило. Судя по тому, что хозяин начал раздавать распоряжения, даже не дождавшись нашего ухода, а прямо за нашими спинами на двери появилась надпись «Закрыто», он тоже опасался не успеть.
— Хесо, я тебе все верну, — неловко пробормотала я. Только что я стала свидетелем того, как он оставил неприлично крупную предоплату, и мне было ужасно неловко принимать такой подарок.
— Вернешь, вернешь, — странно-задумчивым тоном отозвался дракон. Что-то в его тоне мне подспудно не понравилось, и я нахмурилась. — Это не тот магазин, в котором ты постоянно покупаешь свой заменитель чая?
Мы как раз вышли на главную улицу посольского района, и прямо перед нами оказалась знакомая вывеска.
— Он самый! — радостно подтвердила я и целеустремленно направилась вперед.
Когда через несколько минут мы вышли из магазина, у меня в руках было несомненное богатство: красная жестяная банка кофе, пакет с франкийским колотым шоколадом и настоящая эггерионская газета. С эггерионскими буквами, а не путанными значками, которые приходилось разбирать, сморщив лоб и напрягая зрение, пока голова не шла кругом!
— У меня дома есть прекрасный горный чай, — укоризненно отметил Хесо, все время в магазине страдальчески морщившийся. — Не понимаю, зачем тебе это ….средство. — Он скосил взгляд на красную банку. — Оно еще и вредное, у тебя после него каждый раз сердце колотится.
— Ну у тебя и слух, — не дожидаясь, пока мы дойдем до дома, я раскрыла бумажный пакет и предложила дракону. Он шоколадом не прельстился. Ну и ладно, мне больше достанется, — решила я и, выбрав небольшой кусочек, положила в рот. Как же это вкусно… и как я, оказывается, скучала по таким мелочам эггерионской жизни, как обычный шоколад.
— А почему ты тогда добыл для меня кофе даже в драконьей долине, если он тебе так не нравится? — запоздало спросила я, отойдя от шоколадкой эйфории.
— Тебе же нравится, — тоном, словно он говорил нечто само собой разумеющееся, отозвался дракон и забрал у меня и шоколад,
Облизав перемазанные шоколадом пальцы, я наткнулась на потемневший драконий взгляд и быстро убрала руку за спину. Злится? Сейчас как отчитает меня за неподобающее ученицы дракона поведение: приличные люди пальцы не облизывают. Дракон, судорожно вздохнув, резко перевел взгляд на дорогу. Наверное, точно собирался меня отчитать, а потом сдержался, — уверилась я, восхитившись великодушию своего нового наставника.
Тут мой взгляд выхватил пару строк из заголовка газеты, которую я все еще держала в руке, и от возмущения я замерла на месте.
— Женщинам разрешили обучаться в университетах? — не веря себе, я развернула газету и пробежала глазами заметку. — Это же… это же…
— Не читай на ходу, в столб врежешься, — Хесо, наконец потеряв терпение, забрал у меня газету, но я все не могла прийти в себя.
— Я уехала на край света, чтобы стать магом, а они решили разрешить женщинам посещать занятия! — у меня в голове не укладывалось, что, подожди я всего полгода, я могла бы спокойно поступить в магическую академию на родине. Мне не угрожал бы навязанный позорный брак, меня не пытались бы отдать в жертву якобы дракону… Мое сердце не было бы разбито вдребезги.
— Какое злодеяние! — фальшиво ужаснулся Хесо и, подхватив меня за локоть, потащил вперед, потому что я все не могла справиться с охватившим меня негодованием и лишь стояла на месте, открывая и закрывая рот, как рыба. — А теперь нам нужно к парикмахеру, так что продолжим обсуждать несправедливости нашей жизни по дороге.
Я обижено надула губы. Не так уж я его и задерживаю, подумаешь…
За утро мы успели побывать у парикмахера, у которого договорились о визите в день пира, и ювелира. Я с ужасом наблюдала за тем, как мой долг перед Хесо растет с каждой монеткой, перекочевавшей из его рук в ладони мастеров.
— Может, не надо? — задушено пискнула я, когда он выбрал гору заколок из серебра и белоснежного нефрита. Самый крупный гребень изображал цветущую ветвь сливы, в честь которой я, собственно, и получила свое имя — «Мэй»[1].
— Хочешь отплатить мне за все это — веди себя на приеме точно так, как нужно. — Хесо приложил гребень к моим волосам и, убедившись, что тот подходит по цвету, дал знак ювелиру заворачивать покупку. Тот, собрав заколки в платок, унес их на другую витрину и принялся по одной укладывать украшения в лакированный ларец.
— А как нужно? — невольно спросила я, хотя, возможно, тут было не лучшее место, чтобы это обсуждать.
— Ты должна быть прекрасной и безжалостной, — помолчав, отозвался Хесо. Он стоял прямо передо мной, буквально в шаге, смотрел на меня испытующе и, наверное, раздумывал, смогу ли я справиться с таким поручением.
— Это как? — невольно переспросила я. Если с прекрасной все более-менее ясно, то какой безжалостности он от меня ожидает? Да и к тому же я же уже сказала, что не хочу мстить — мне лишь нужно снять с себя этот клятый браслет, и все. И я смогу забыть Рэна.