Невеста как прикрытие
Шрифт:
— Ты чуть не умер, — сказала она.
— Да, почти.
— И ты хочешь вернуться?
— Да, — ответил я. — Не думаю, что ты сможешь это понять. Представь, что ты, действительно, не сделала того, что считаешь правильным. Но после ранения департамент решил, что делает мне одолжение, отправляя меня в почетную отставку.
Я раздраженно покачал головой. Последняя реплика была небольшой ложью, или, во всяком случае, это была правдивая легенда для общественности.
— И ты написал книгу, — сказала она.
—
Она кивнула.
— Тогда для чего весь этот тур? Вся эта публичность?
— Если я не сделаю этого, то все потеряю.
— Тебя не волнуют деньги. Я просто не понимаю.
Я нахмурился, пожимая плечами. Мне хотелось рассказать ей правду, но я понимал, что могу пустить все коту под хвост, если сделаю это. Вместо этого я наклонился и улыбнулся.
— Киски, — сказал я.
— Что?
— Это все из-за кисок. Если бы я не был так известен, то они бы не доставались мне так легко.
Она озадаченно покачала головой, удивляясь.
— Ты такой придурок. Ты не можешь быть серьезным даже на секунду, не так ли?
— Я серьезен, — ответил я, потягивая свой напиток. — Это мой второй навык. Сражаться и трахаться.
— Единственные вещи, которые нужны всесторонне образованному мужчине, — пошутила она.
— Я могу выпить за это.
Она улыбнулась, и мы чокнулись, потягивая напиток из стаканов.
— Так в чем дело? — спросил я ее.
— О чем ты?
— Ты не похожа на тех девиц, которых интересуют только деньги.
Она нахмурилась.
— Все дело в деньгах.
— Ладно, — сказал я. — Очевидно, что ты не должна рассказывать, но мне просто любопытно.
— Ну, не знаю.
Я наблюдал за тем, как она практически закрылась от меня, и я не смог сдержать улыбку.
— Похоже, тебе, действительно, есть что скрывать, — сказал я.
— Я, как открытая книга.
— Не совсем. Ты ведешь себя так, словно между нами только деловые отношения, но я-то знаю, что происходит на самом деле.
— Да, ты что?
Я сделал глоток, кивая.
— Ты не можешь перестать думать обо мне. Ты продолжаешь размышлять над тем, каково это почувствовать мой большой член между своих ног.
— Мужики с большими членами всегда болтают о них столько же, сколько и ты?
Я усмехнулся, глядя на нее.
— Уверен, что да. Я бы с удовольствием дал тебе попробовать.
— Прямо здесь в баре? — поддела она меня.
— Где хочешь.
— Обязательно воспользуюсь этой возможностью в другой раз.
Я подал знак Джимми, и он подошел.
— Джин с тоником, пожалуйста, — сказал я.
Он кивнул и ушел. Я взял ее стакан с виски и вылил содержимое в свой стакан.
— Эй, — произнесла она. — Я же пью.
— Нет.
Она рассмеялась и поблагодарила Джимми, когда тот поставил напиток перед ней. Мы снова чокнулись стаканами, и на этот раз она действительно стала пить его.
Я начал рассказывать ей истории о войне. Людям обычно нравилось слушать мои истории о войне, и при этом я каждый раз с удовольствием рассказывал их. По какой-то причине мне было легко общаться с Селеной, и она не задавала глупых вопросов. Она просто слушала мои байки, смеялась над ними, когда действительно было смешно, хмурилась, когда я говорил о страшных вещах, но, в основном, вела себя так, как будто ей было не все равно.
Что было довольно приятно. Я настолько привык говорить такого рода вещи перед телевизионщикам, что меня, так или иначе, уже ничего не выводило из равновесия. Все, что они хотели, это чтобы я был яркой точкой на их шоу и только. Для них я был легко заменяемой деталью, винтиком в гребаной машине СМИ.
И это смертельно мне надоело. Было так хорошо, поговорить с кем-то, кто тебя просто слушает, а не думает только о том, как играть на аудиторию.
— Таким образом, в конце концов, — говорил я, — мы несемся в казарму, и что же мы видим?
— Что? — спросила она, улыбаясь.
— Маленький Джон, привязанный к чертовой кровати, кричит: «Британцы наступают! Британцы наступают!
Она хохочет, а я улыбаюсь ей. Это была одна из моих лучших историй, такая забавная, над которой невозможно было не рассмеяться. Я не рассказывал ее на телевидении, так она была чистой правдой, и я хотел сохранить некоторые истории только для себя.
— Ты говоришь о войне, как о чем–то веселом.
— Не-а. Война – это совсем не смешно, — я улыбнулся ей, наклоняясь ближе. — Веселье сидит сейчас здесь рядом с тобой. Одно удовольствие представлять твою киску на моем рту.
— Какое развлечение тебе нравится? — спросила она, улыбаясь в ответ.
— Это самое. Нет ничего лучше, чем входить в мою жену снова и снова.
— Ты не знаешь, — сказала она, все еще улыбаясь и не отстраняясь от меня.
Я придвинулся ближе. Я мог практически почувствовать ее запах, ощутить ее вкус. Я вспомнил тот поцелуй и осознал, что снова хочу его повторить.
Она чуть-чуть склонила голову на бок, приоткрыв губы. Язык ее тела кричал мне о том, чтобы я взял ее прямо здесь и сейчас, целовал крепко и грубо, сделал ее своей.
— Нэш Белл?
Я поднял голову, нахмурившись. На соседних стульях сидели две высокие, стройные блондинки. Они выглядели как модели, пытающиеся завоевать город, и несколько недель назад это был бы мой тип женщин. Если бы они прервали меня тогда, то я забрал бы их обеих с собой домой и трахал до потери пульса.
Но сегодня они просто бесили меня.