Невеста Калиостро
Шрифт:
– Спасибо, ты тоже неплохо. Куда ты собралась? – он опять обратился ко мне, а ответила Юлька:
– Я собралась, а Лизка нет. Она домой топает.
– Я мог бы тебя отвезти, – сказал Дима.
– Здесь всего два квартала, – промямлила я.
– Я помню, где твой дом, – ответил он. Юлька дала мне легкого пинка коленом под зад, и я против воли шагнула Диме навстречу.
– Пока, я позвоню, – помахала рукой подруга и юркнула в такси.
– Идем, – предложил Дима и взял меня за руку.
– Ты собирался в магазин? – спросила я, чувствуя себя
– Это подождет, – ответил он, открывая передо мной дверцу машины. – Какое счастье, что твоя обожаемая подруга уехала.
– Почему ты так о ней говоришь? – возмутилась я. Он сел в машину и завел мотор.
– Потому что благодаря ее стараниям мы поссорились.
– Вовсе нет. При чем здесь Юлька?
– Разве не она потащила тебя куда-то на ночь глядя, и в результате ты появилась дома лишь на следующий день? И не потрудилась объяснить, где была.
– Я не считаю, что обязана…
– Я уже сказал, тебе придется пересмотреть свои взгляды на этот счет, – перебил он меня. – Вроде бы у тебя было время. Ну, так что?
– Я не понимаю, почему должна оправдываться, если не сделала ничего плохого.
– Все те же глупые отговорки, – сердито ответил он. – Никаких девичьих секретов, милая. Уясни это раз и навсегда.
Он резко затормозил, посмотрел на меня, и стало ясно: чужих правил он не признает, только свои. И мне надлежит либо смириться, либо потерять его навсегда.
– Дима, ты не оставляешь мне выбора, – спокойно сказала я, спокойствие это далось мне нелегко. – Извини, – я потянулась к дверной ручке, чтобы выскочить на улицу. Он схватил меня за плечо и сказал зло:
– С чего ты взяла, что я позволю тебе выйти из машины? – Я испуганно отпрянула, а он усмехнулся: – По-твоему, я спятил и дам тебе возможность сделать глупость? Глупость, которая будет стоить очень дорого? Мне-то уж точно.
Он отпустил меня, завел мотор и тронулся с места. Я сидела, уставившись в окно, больше всего на свете боясь разреветься.
Мы въехали во двор моего дома, и я с облегчением вздохнула. Однако поспешила: Дима вышел вместе со мной.
– До свидания, – сказала я, торопливо направляясь к подъезду.
– Нам надо поговорить, – хмуро бросил он.
– Не сегодня. В другой раз.
– Нет, сейчас.
– Уезжай, ради бога, – взмолилась я.
– И не надейся. Я сказал, что не позволю тебе делать глупости.
Он держал меня за локоть, крепко держал, причиняя боль. В подъезде взял мою сумку, достал ключи, открыл дверь и потянул меня в прихожую. А я дала волю своему возмущению.
– Там, возле магазина, ты увидел меня и отвернулся, и звонить ты не собирался, если бы не эта случайная встреча…
– Не собирался. И, может быть, еще пару дней смог бы продержаться, – ответил он. – Отвернулся, потому что ты была со своей подругой. Ясно было, что из нашей встречи ничего хорошего не выйдет, если она рядом. Но я сообразил, что ты мое поведение можешь истолковать по-своему, и не ошибся, как видишь. Кстати, я сегодня раз пять
Тут я не выдержала и заревела.
– Это что, слезы радости? – съязвил Дима.
– Не смей, – рявкнула я. – Убирайся из моего дома.
– Ты еще долго будешь отстаивать свою независимость?
Он привалился спиной к двери, наблюдая за мной, а я поспешно вытерла слезы.
– Я знаю, почему ты так себя ведешь, – сказала я. – Все эти твои дурацкие подозрения… если бы я тогда… если бы я не поступила так глупо… а теперь ты бог знает кем меня считаешь.
Если в начале фразы он смотрел на меня, сурово хмурясь, то под конец на его физиономии появилось недоумение.
– О чем ты? – спросил он.
– Ты все прекрасно понял. Ты думаешь, что я… что я с любым…
– Бог ты мой, – растерянно пробормотал он. – Иди ко мне, глупенькая. Как тебе в голову такое пришло?
Он обнял меня, а я уткнулась носом в его грудь, злясь на себя за слабость, но сразу же почувствовала невероятное облегчение.
– Я ревнивый сукин кот, – шепнул он, целуя мои волосы. – Последний раз я влюблялся в одиннадцатом классе, и такое состояние для меня внове. Тем более что я совсем не собирался в тебя влюбляться. А попросту свихнулся. И хочу быть для тебя сразу всем: мужем, любовником, отцом, братом, другом. И твоя независимость доводит меня до бешенства. Ты хоть немного любишь меня?
– Если только самую малость, – зашмыгала я носом.
– Ну, хоть самую малость… А я тебя до одури. Несправедливо, но что поделаешь.
– Ты меня правда любишь? – заглядывая ему в глаза, спросила я.
– Дурочка, – засмеялся он. – Идем пить чай, а потом я расскажу, как тебя люблю.
Разумеется, чай мы пили недолго и быстренько оказались в моей спальне. Счастье мое, наверное, не знало бы границ, если бы не одно обстоятельство: мысли об убитой девушке никуда не делись, они затаились в глубине сознания, при этом отравляли все, в том числе и радость от Диминого присутствия, хотя он пылко убеждал меня в своей любви словами и делом. Беспокоило также отсутствие вестей от Юльки. Но позвонить ей при Диме я не рискнула.
– Ты прекрасно водишь машину, – заявила я немного невпопад. – А говорил, что плохой водитель.
– Ну, до Формулы-1 мне еще далеко, – засмеялся Дима.
– И выглядел ты сегодня необычно.
– Ты про костюм, что ли? Ездил к потенциальному работодателю, вот и вырядился.
– А очки?
– У меня линзы. Не все очкариков любят.
– И машина у тебя дорогая.
– Я и сам не бедный.
– Да?
– Да. Ты как будто не рада. Я же рассказывал, что работал в юридической фирме, мне платили приличные деньги. Если тебе не нравится мой костюм, я его выброшу и всю оставшуюся жизнь буду ходить в джинсах… Малыш, – помедлив, позвал он тихо. – Что случилось? У тебя глаза грустные. Это даже обидно, я стараюсь, из кожи вон лезу, а моя девочка печальна. Все еще сердишься, что я вел себя как свинья?