Невеста каменного лорда
Шрифт:
В нашем замке тоже есть такой коридор, но до лестницы мне ни разу не удавалось добраться.
Я поставила ногу на ступень и прикрыла глаза. Сложно ли будет удержать равновесие? Не лучше ли оставить эту затею и поговорить с лордом Грэмтом, когда он вернётся?
Кивнула себе самой. Да, лучше. Но тут же переместила на ступень и вторую ногу. Голова не кружилась. Мир не плыл и не трясся. Либо эти камни ослабли, либо решили меня пропустить.
Медленно я начала спускаться, стараясь идти как можно тише. Но сердце в груди колотилось, словно бешеное. Неужели я и правда
С раннего детства я пыталась выведать у отца, как выглядело наше древо, и однажды мне всё-таки удалось его разговорить.
– Какой он – наш тэинор? – спросила я полушёпотом, боясь, что меня вновь отругают за любопытство.
– Крепкий и сильный, – ответил отец. – Его крона сияет, словно солнце, а ветви заполняют всю подземную нишу. Не оставляют мраку ни шанса. Наш тэинор похож на тебя, Эми, – усмехнулся он.
Руки вспотели от волнения. Наше древо несомненно было сильным и большим, но какой тэинор мог питать безжизненную пустыню Флуэнского герцогства? Было ли здешнее древо ветвистым? Сияла ли его крона так же ярко?
Шаг за шагом я спускалась в холодное подземелье, не согретое магией Твердыни. Сердце этого замка было не теплее, чем его хозяин. Лестница казалась бесконечной. Свет от бойницы наверху едва ли достигал дна. Я ступала почти на ощупь и замерла, когда внизу, у моих ног, мелькнула тусклая полоска света. Ещё несколько таких же лежали на следующих ступенях. Я всё-таки смогла дойти до подземной ниши, где рос тэинор.
Прислушалась. Внизу было тихо. Бесшумно я стала спускаться дальше. Лестница сделала ещё один винтовой оборот и наконец вросла последней ступенькой в украшенный геометрической мозаикой пол подземного коридора. По нему я и направилась к тусклому свету впереди.
Чем гуще ложился свет, тем отчётливей становились очертания коридора и стен. На них – оставленные давно ушедшим и забытым мастером, проступали фрески, изображавшие невероятной красоты картины. Заливные луга и омытые морем скалы. Водопады, долины и сады. Хотя краска от времени выцвела, изображения оставались настолько живыми, что в коридоре мне почудился аромат полевой травы, влажной после дождя, и повисший в воздухе запах озона. Должно быть, такими, прекрасными и живыми, когда-то были земли этого герцогства.
Коридорная стена, в начале монолитная, к завершению расходилась на пластины. Тонкие каменные полоски разрезали тусклый свет на ровные лоскуты, постепенно расширяющиеся к концу коридора. Я подкралась к прогалу пошире и сквозь него заглянула в нишу. Надеялась остаться незамеченной, но, увидев древо, чуть не выдала себя.
Тэинор, росший в Проклятых землях, не просто был слаб или мал, он был мёртв. Почти мёртв. Его корявые голые ветви не касались каменных стен, соединявших нишу с фамильным вензелем над замком. От них почти не исходило света.
Как сильно я мечтала увидеть это священное древо и так же сильно теперь была им разочарована.
Внизу, на изогнутых корнях тэинора, сидел лорд Грэмт. Опёршись спиной о приземистый ствол, он задумчиво вертел что-то в руке. Нечто маленькое и лёгкое. Желая разглядеть это, я прищурилась и слегка подалась вперёд. Моя щека коснулась одной из холодных каменных пластин – ближе было уже не придвинуться.
Как оказалось, в руке лорд Грэмт держал листок. Небольшой, пожелтевший листок тэинора. Опавший. Возможно, последний. Я перевела взгляд на ветви. Нет, на них ещё оставалось несколько листьев.
Лорд Грэмт не отводил глаз от этого крохотного свидетельства упадка его земель, а я не отводила взгляда от лорда Грэмта. Что бы с ним ни случилось в детстве или при рождении – это было несправедливо. Неправильно. Эрр – должен быть проводником жизни. Он не может, не должен лишаться магии.
Не знаю, сколько я так стояла, прижимаясь к пластинам. Но очнулась от размышлений, только когда лорд Грэмт перевернул ладонь и позволил листку упасть на пол.
Я отступила назад и поспешила к лестнице, стараясь двигаться как можно тише. Не из страха, а из-за обуревавшей меня неловкости. Я стала свидетельницей чего-то настолько личного, такого, чем, на месте лорда Грэмта, не захотела бы ни с кем делиться.
Пусть мой приход сюда останется тайной. Я всё равно не в силах ни помочь, ни утешить.
Я ушла. Но увиденное в подземной нише терзало меня.
Проклятые земли всегда казались чем-то жутким и безнадёжным. И даже будь моё сердце свободно, я бы всё равно не приехала сюда по собственной воле. Но то, что казалось мне пугающим и ужасным, стало для лорда Грэмта обыденным. Он жил, наблюдая, как вверенные ему земли приходят в упадок. Как жизнь утекает из них капля за каплей. И люди покидают их в поисках лучшего пристанища.
Мне не хотелось бы оказаться на его месте. Стать эрром, несущим смерть. За что Твердыня так его покарала?
Вернувшись в комнату, я не могла унять волнение. И оттого, не находя себе места, расхаживала от одной стены до другой, размышляя. Я понимала, что мне не суждено стать дождём, которого так жаждал Алан Грэмт. Я не собиралась задерживаться на этих умирающих землях. Но и оставаться равнодушной не могла. Один только вид окутанного безжизненностью жениха заставлял меня содрогнуться. Я была не в силах бездействовать.
– Нельзя поддаваться этому чувству, – говорила себе, меря шагами комнату. – Алан Грэмт поступил с тобой ужасно. Привёз тебя сюда против воли. Безжизненность – это его наказание, а не твоё.
«Да, наказание… – кивала себе задумчиво. – Но за что?»
Этот вопрос не давал мне покоя. Лорд Грэмт однозначно не был безгрешен. Помимо холодности, которая, возможно, стала результатом проклятья, он также отличался крайней эгоистичностью. Наша злосчастная помолвка – тому свидетельство. Но такой ли эгоизм ужасный грех, чтобы нести за него столь суровое наказание?