Невеста каменного лорда
Шрифт:
Но я услышала в его словах не успокоение, а подтверждение собственным опасениям. Проклятье есть. А покуда оно имеет силу, его нельзя не страшиться. Участь жены – разделить судьбу мужа. Разве это проклятье не станет моим, если я не смогу избежать брака?
Большего от лорда Грэмта я добиться не смогла. Он и раньше был неразговорчив, а теперь, когда я упомянула его вечную кару, и вовсе прикрыл глаза и сделал вид, что заснул.
Вскоре солнце миновало зенит, деревья почти исчезли и за окном стелились бесконечные степи. Кое-где встречались лошадиные
Первая выжженная прогалина случилась почти у самой границы герцогства Флуэн. Пожухшая трава льнула к краям оголённой земли. Потрескавшейся, но, казалось, погибшей совсем недавно.
– Мы уже близко? – спросила я у лорда Грэмта, не обращая внимание на его прикрытые веки. И он действительно не спал.
– Да, но мы ещё не пересекли границу, – ответил лорд Грэмт, ненадолго глянув в окно.
– Эти земли, они же не входят в ваше герцогство. Почему проклятье коснулось и их?
– Потому что всё связано, – ответил он с неохотой. – Границы существуют только на картах.
– Неправда, – возразила я. – Границы проходят там, где заканчивается сила одного эрра и начинается сила другого.
Только сила эрра, владельца земель и наследного проводника магии Твердыни, определяла плодородие и благополучие его владений. Отец сказал, что лорд Грэмт, даже со скованной магией, ничем не отличался от нас. Но если взглянуть на эти иссушенные прогалины на пастбищах, как можно не заметить разницу? Наше графство Эргейб процветало и славилось своим плодородием, а Флуэн приходил в упадок уже который год.
– Что вы хотите от меня услышать? – спросил лорд Грэмт устало. – Что я отравил эти земли? Да, им плохо со мной, но и без меня они тоже погибнут. Я последний из Грэмтов.
Эти слова звучали как приговор. Единственная надежда Флуэнского герцогства – это здоровый наследник. Но что за проклятье лежало на нынешнем? И есть ли гарантии, что оно не перейдёт к следующему?
– Не надоедай жениху, Эмили, – прорычала Лукреция, когда я хотела задать волновавший меня вопрос: что станет со следующим наследником Грэмтов. Упаси твердыня, если мне предстоит проверить это лично.
– Не думаю, что ему что-то может надоесть, – прошептала я в ответ на укор Лукреции и отвернулась к окну.
– Может, – ответил лорд Грэмт без тени обиды. Будто я не оскорбила его и не посмеялась над его безэмоциональностью, а лишь сообщила ошибочный факт.
Я вновь перевела на него взгляд. Мне стало интересно, что способно надоесть человеку, для которого один день не отличался от другого. Что дни, что люди были для него на одно лицо.
– И что же это? – спросила, не обращая внимания на предупредительное шиканье Лукреции. – Что может вам надоесть?
– Пустота, – ответил лорд Грэмт.
Загадка. Этот человек для меня загадка. Что именно имел он в виду под «пустотой»?
– Например?.. – спросила я, почти не надеясь на внятный ответ, и оказалась
Лорд Грэмт вздохнул, остановил на мне задумчивый взгляд и ответил:
– Пустота – это отсутствие. Какие тут могут быть примеры?
Действительно, какие?
Госпожа Гийер, окончательно выведенная из себя непослушанием, до боли вцепилась в мой локоть.
– Прекрати это, – процедила она сквозь зубы, будто так лорд Грэмт не сможет разобрать её слов. – Сейчас же, – потребовала она.
– Не переживайте, госпожа Гийер, – успокоила её. – Моего жениха непросто разозлить. Так ведь, лорд Грэмт? – посмотрела на него с вызовом.
Но он вместо нормальной человеческой реакции кивнул в сторону окна.
– А вот и граница, – сообщил он.
Моё сердце от одного только упоминания о проклятых землях ухнуло куда-то в желудок.
«О Твердыня, мне даже взглянуть на это страшно».
Медленно выдыхая, я выглянула в окно. Желтеющая от засухи степь льнула к ровной границе пустоши. Необъятной и совершенно мёртвой. Потрескавшаяся земля молила о влаге, возможно, уже не первый год.
Колёса экипажа пересекли границу, и из-под них облаком взвилась пыль, делая картину ещё более печальной. Я смотрела на умерщвлённую землю, где когда-то росли степные травы, щебетали птицы и пасся скот, и не могла поверить, что в такое состояние она пришла всего за несколько лет. Раньше, когда прежний эрр этих земель ещё был жив, они поистине процветали.
Но лорд Грэмт, лишённый силы, не мог поддерживать свои земли магией.
Пустота. Это слово, которое он произнёс совсем недавно, теперь крутилось у меня в мыслях. Пустота – вот, во что превратилось Флуэнское герцогство. Теперь оно такое же безжизненное, как и его хозяин.
– Страшно? – спросил лорд Грэмт, всё это время наблюдавший за мной неотрывно.
– С чего бы? – ответила, скрывая свои мысли.
Я сделала это не для того, чтобы уберечь чувства жениха, а для того, чтобы не показаться слабой. Ни ему, ни Лукреции, ни самой себе. Моя цель оставалась неизменной – отказаться от брака и непременно вернуться домой. Не дать этому проклятью коснуться и меня тоже. А для достижения подобной цели мне понадобится немало сил.
– Это ещё не всё, – сказал лорд Грэмт. – Смотрите, – велел он, показывая в окно.
И я смотрела.
Степь, а точнее то, что от неё осталось, была испещрена трещинами, словно сетью. Поначалу мелкие, они постепенно становились глубже и кое-где переходили в настоящие расщелины. Посреди пустынной земли зияли их голодные, искривлённые рты.
– Это к ним не стоит подходить близко? – спросила, показывая на одну из таких расщелин.
– Да, – кивнул лорд Грэмт. – К ним не стоит.
Вскоре у дороги нам попался первый сухой кустарник, потом ещё один и ещё. Спустя какое-то время среди них начали появляться корявые тоненькие деревца, тоже иссушенные, без единого листочка. Их редкие жалкие фигуры не сильно меня впечатляли, зато сменившие их к вечеру засохшие сады надолго остались в памяти.