Невеста каторжника, или Тайны Бастилии
Шрифт:
— Входите, входите, — сказал Пьер и первым вошел в комнату, в которую вернулась и женщина. — Обождите здесь четверть часа, пока я запрягу… Эй, Марго, зажги-ка свечу! Фонарь нужен мне самому.
Когда загорелась свеча, Адриенна осмотрела комнату. Это была самая настоящая трущоба. Из мебели имелось только два плетеных стула, стол и грязная кровать. Окна были затянуты паутиной. Кроме дверей, выходящих в коридор, виднелась еще одна дверь, которая вела в чулан.
Адриенна сознавала, что она находится во власти этих угрюмых людей. Ей показалось, что они замышляют против нее что-то
Пьер, который пошел было запрягать лошадь, вдруг задержался и сказал:
— Марго, пойди посвети мне…
— Неужели ты поедешь в такую ночь? — спросила хозяйка. — Это же немыслимо! Незнакомая дама вполне может обождать у нас до утра…
Тогда Адриенна еще раз заявила, что хочет продолжать путь незамедлительно.
Взяв фонарь, оба оставили хижину и, выходя, плотно притворили за собой дверь. Адриенна осталась одна в мрачной комнате, слабо освещенной мерцавшим огарком свечи.
Она невольно прислушивалась. Чувство тревоги все возрастало. Она подумала, что в чулане должно быть окно, и открыла дверь в чулан. Окно там действительно имелось, но находилось высоко, так что заглянуть во двор было невозможно. Однако через это окно без стекол до нее, хоть и обрывочно, долетали голоса разговаривавших во дворе Пьера и его жены.
Марго советовала мужу повезти ее, Адриенну, по ложному пути и отнять деньги. Пьер же, напротив, говорил, чтобы жена поехала с экипажем, а он вымажет себе лицо сажей, нападет по дороге на них и ограбит Адриенну.
Адриенна перепугалась до смерти. Бежать из этого дома! Бежать во что бы то ни стало!
Пьер и Марго тем временем занялись передвижением повозки. Адриенна вернулась в комнату, и взгляд ее упал на окно.
Пьер и Марго все еще возились с повозкой и лошадью. Адриенна подошла к окну, растворила его, встала на подоконник и спрыгнула на землю.
Но куда идти? Где искать защиты? Вокруг — непроглядная тьма, а она не знает ни дороги, ни местности.
Идти на берег к перевозчикам? Но не заодно ли они с Пьером и Марго? Кроме того, они наверняка уплыли назад, чтобы утром на большом пароме переправить почтовый дилижанс. Спрятаться тут, на берегу, и ожидать дилижанса? Но ведь Пьер и Марго, как только хватятся ее, тотчас же станут ее искать.
Так и не придя к определенному решению, Адриенна побежала прочь от хижины. Она надеялась выйти на большую дорогу. Однако прибежала она не куда-нибудь, а опять на берег реки, к тому самому месту, где ее недавно высадили перевозчики.
Досадуя на себя, что заблудилась, она услышала приближающиеся голоса Пьера и Марго.
— Мы должны ее найти, — говорила Марго. — Она не может уйти далеко.
— Мерзавка! Она еще, верно, у нас из кровати вытащила деньги, — вторил жене Пьер.
Адриенна что было сил пустилась по какой-то широкой дороге прочь от берега. И вскоре голоса преследователей стали глуше. Но силы покинули Адриенну, и она остановилась, чтобы перевести дух. Она уже была довольно далеко от воды и от хижины и надеялась спокойно продолжать свой путь.
Но вдруг она услышала
Да это же Марго, женщина из хижины!
Адриенна вскрикнула и снова пустилась бежать.
— Стой! — закричала Марго. — Иначе догоню и убью! Ты украла у нас деньги из постели!
Ноги Адриенны от страха подкашивались, и Марго быстро настигла ее.
— Помилуйте! — взмолилась Адриенна.
Однако Марго с силой ударила ее по голове толстой палкой, и Адриенна беззвучно повалилась на землю.
— Воровка! Обманщица! — кричала Марго. — Где ты, Пьер?! Я догнала ее! Иди сюда!
Прибежал Пьер с фонарем в руке.
— Где она?
— Вот она лежит, — ответила жена, становясь на колени возле распростертой на земле Адриенны.
— Ты убила ее! — воскликнул Пьер в испуге.
— Что за беда! — ответила Марго, шаря по карманам Адриенны. — Если она мертвая, то ничего про нас не расскажет… Вот деньги… — продолжала Марго, приподнимая полный кошелек с монетами.
Пьер тут же вырвал у нее кошелек. Марго продолжала искать и нашла на груди Адриенны пакет, в котором был запечатан указ о помиловании. Марго забрала и пакет в надежде, что и в нем есть что-нибудь ценное.
— Но нельзя же оставлять ее здесь, — проговорил Пьер.
— Не хлопочи так много, — отрезала Марго.
— Здесь столбовая дорога, и ее скоро увидит народ…
— А нам что за дело? Оставим ее здесь.
Пьер все же оттащил Адриенну в кусты. Потом вернулся, взял фонарь и последовал за женой, которая спешила спрятать награбленное.
Как только Пьер догнал ее, он взял у нее конверт.
— Это королевский указ, — сказал он. — Если его найдут у нас, то мы пропали.
— Значит, нам он не годится, — сказала Марго. — Выброси его куда подальше.
Пьер выкинул пакет в траву на обочине дороги, а ветер подхватил бумагу и понес в темноту.
— Вот и все, — сказала Марго. — И никто ничего нам не сделает. Эта дамочка обокрала нас, а мы только вернули свои деньги. Так что не трусь, как заяц. Что нам за дело до письма? Деньги у нас — и это главное.
И оба направились в свою хижину.
XXV. НАРЦИСС РАМО
Через несколько дней после разговора камер–юнкера Марильяка с матерью маркизы де Помпадур камер–юнкер снова отправился в Париж. Повернув на широкую и длинную улицу Святого Мартина, Марильяк вскоре отыскал дом Форкиама, у которого проходили публичные вечера с танцами.
Форкиам, высокий худощавый мужчина с седой бородой и острым носом, походил на человека, который всю свою жизнь жил впроголодь. Он был холост, и когда его спрашивали, почему не женится, он обычно отвечал: жена стоит очень дорого, а дети — еще более дорогая забава. И ради кого же он подвергал себя всякого рода лишениям? Для кого копил деньги?
Когда ему говорили, что после смерти его богатство наверняка достанется каким-нибудь дальним родственникам, он безразлично махал рукой — он, как и все скряги, находил удовольствие в самом процессе накопления денег, и это с избытком вознаграждало его за все лишения.