Невеста Короля-Феникса
Шрифт:
Глава 8. Танец заводных балерин
За окном тренировочного зала покачались ветки садовых деревьев, сквозь листву которых проступали яркие желтые плоды. По небу плыли перистые облака, а на подоконнике чирикал огненный воробей, как Аля назвала маленьких птичек острова Фрет, разбрасывающих снопы искр.
Такие же яркие лучики бились по всему телу после непродолжительной тренировки. Кровь бежала по артериям и венам, легкие приятно расправлялись от глубоких спокойных вдохов и выдохов. Аля всегда любила танцы
Хотя раньше она никогда не испытывала большего потрясения, чем во время нападения гарпий. Казалось, после прибытия в Весп-Лак на нее в одночасье навалилась вся тяжесть непрожитых ужасов и потерь, которых она тайно всегда опасалась – лишиться дома, семьи, привычного быта и возможности выбора. В разрушенном саду ее и вовсе едва не убили.
Но танцы спасли от оцепенения и в этот раз. В первый раз она робко повторила все движения в зале и уже тогда почувствовала себя намного лучше. Апатия схлынула, заставляя разум проясниться. На следующее утро Аля снова пришла в зал, вновь повторила движения руками и прыжки, а вскоре задумалась о том, как связать все элементы в единый танец.
– Зиньям, – встрепенулась она.
– Да, госпожа? – тут же показалась в дверях служанка.
– Танец ведь должен быть под музыку?
– Ох, госпожа, прошу меня извинить, – замялась Зиньям, теребя складки серого платья. – Я ведь совсем забыла, что вы не знаете наших порядков и наших технологий.
– Мне будет играть музыкант?
– Такая привилегия появится только на свадебном празднестве. Во время испытаний будет использован музыкофон.
Незнакомое слово отразилось в голове знакомыми смыслами, но, вероятно, на языке чужого мира звучало совершенно иначе. Аля поняла, что ей принесут некое устройство, достижение научной мысли Весп-Лака или острова Фрет.
Зиньям на короткое время исчезла, а вскоре показалась на пороге с ящиком, обшитым темной кожей. Внутри поблескивало аккуратное устройство с медным рожком и парой кнопок.
«Это как граммофон», – догадалась Аля, перебирая маленькие тонкие пластинки, принесенные служанкой в другом ящичке. Остров Фрет все больше напоминал Землю из старых фильмов двадцатого века.
Вскоре из медного рожка полилась приятная мелодичная музыка, в которой смешивались сладким шелестом турецкие и индийские мотивы. Аля долго искала что-то не слишком «приторное» из коллекции, предложенной Зиньям. Требовалось нечто достаточно быстрое, но не слишком агрессивное.
Аля остановила свой выбор на приятной быстрой мелодии, когда из медного рожка донеслись ритмичные переливы духовых и барабанов. «Расцвет весны» – значилось на картонной обертке пластинки, а в голове начала примерно складываться картинка будущего танца.
Получилось увидеть себя со стороны в образе легкой тени, силуэта, порхающего по абстрактному тронному залу. Вместо крыльев по воздуху плыли отрезки алой материи, изукрашенной золотым шитьем, на ногах и руках звенели громкие круглые колокольчики. Вспоминалась весна в Москве, когда в начале апреля припекало солнце и по городу разносились многоголосые
«Если я совмещу художественную гимнастику и бальные танцы… Что получится? Даже если ерунда, судить меня некому. Главное, что у меня нет цели победить», – решила Аля. Дома ее бы могла пристыдить мама, обвинить в безвкусности и смешении стилей. Но на острове Фрет не осталось былых запретов, как не осталось и ничего, кроме тревоги и неопределенности. Но на тягостные мысли уже не оставалось сил, поэтому Аля снова танцевала, разучивала первые движения, связки из подбивных прыжков, взмахов руками и волн всем телом в такт музыке.
– Могу я подглядеть? – вдруг донеслось из-за спины, когда мелодия иссякла шорохом пластинки, а Аля застыла с поднятой рукой, плывя в мареве вдохновенной отрешенности. Но тут же обернулась:
– Бенну! Что ты делаешь в зале?
Он легко слетел с подоконника приоткрытого стрельчатого окна. Аура феникса пробегала легкими лепестками пламени, расцвечивая неизменно белую рубашку с наручами и светлый кожаный жилет.
– Подглядываю за тобой, – со смехом признался Бенну, бесшумно приземляясь на мягкий пробковый пол.
– Ай-ай! Это же запрещено правилами отбора, – шутливо пожурила Аля. – Что сказала Зиньям на входе?
– А Зиньям меня не видела, – отозвался Бенну. Его румяное лицо с красиво очерченными скулами светилось мальчишеским озорством.
– Ты опять пролез через окно, как воришка, – изумилась Аля. – Глава Тайной Службы не умеет пользоваться дверьми.
– Вообще-то, пролетел, – уточнил Бенну, а плечи его содрогались от беззвучного смеха. Говорили они полушепотом, снаружи Зиньяим, похоже, и правда ни о чем не догадывалась.
– Ах, ну да, ты же птица вольная.
– Не такая уж вольная, – мгновенно сменилось настроение Бенну. Стоило ему вспомнить о своем долге, как радость от выходки улетучивалась. То же случалось с Алей, стоило ей подумать, для чего она разучивает замысловатые движения танца. Мысли об испытании тут же переплетались с воспоминаниями о нападении и сожалениями от расставания с родным миром. И звонкий смех грозил смениться горькими рыданиями.
– Да, в этом я уже убедилась, – тихо спросила она. – Тебе удалось хоть немного отдохнуть в эти дни?
– Немного. Сама суди насколько, – отрывисто и угрюмо отозвался Бенну, и Але захотелось, чтобы он ушел, не мучил ее своей печалью. Или наоборот – не уходил, унес из дворца на огненных крыльях туда, где не грозила опасность и не обещали выдать замуж на нелюбимого.
– Выглядишь ты так, словно не спал всю ночь, – чуть раздраженно отозвалась Аля, но голос ее дрогнул от боли. Стоило улыбке исчезнуть с лица Бенну, как оно становилось тусклым, точно покрытое восковым налетом.
– Оу, настолько заметно? – попытался снова развеселиться он. Но они оба потерянно застыли посреди огромного пустого зала. Лишь ветер чуть колыхал волосы двух изваяний. Лучше бы она танцевала, двигалась в такт волнам музыки, тогда бы разговор не загнал их в тупик неловкого молчания, не заставил вспомнить, что недавно оба пережили.