Невеста Короля-Феникса
Шрифт:
– Вы с кем-то говорили, госпожа?
– Нет-нет, ни с кем, – помотала головой Аля, испугавшись, что слишком неубедительно врет. – Подпевала в такт музыке.
– Испытание не предполагает песен. Если кандидатка будет петь, это расценят как нарушение правил. Вы должны показать один свой талант, а не все сразу.
– Да, поняла, – кивнула Аля, мысленно торопя время. Ожидание с бесконечным чтением нотаций изматывало больше, чем подготовка к испытанию. Хотелось, чтобы завязшее время пошло вперед, давая свободу для новых действий.
Но ничего не
– Боишься? – спросила она.
– Боюсь, – ответила Аля.
– Когда начнется испытание, помни, что реально только лимонное мороженое, приставшее в твоей щеке, – посоветовала Огвена, отирая лакомство с лица Али краем узорного платка. И от простых слов сделалось легче, но сердце сковывала тягучая тоска, а во сне приходили сладостные видения о запретном танце с Бенну.
О его прикосновениях, о его горячем дыхании. Аля больше им не сопротивлялась, растворяясь в череде фантазий, пока не наступало утро. Они уводили от безотчетного ожидания первого этапа катастрофы под названием «отбор невест», смотрин для ненавистного Короля. Ненавистного ли? Никто ничего не говорил, только книги служили слабым утешением.
Оживали образы бесконечной войны с гарпиями, заставляя содрогаться при мысли, как часто происходили сражения. Но ни один период истории не отмечался атакой непосредственно на дворец, зато фениксам в последнюю войну удалось пробраться в сердце вражеского острова и в неравной борьбе уничтожить наследных принцесс. После этого гарпии капитулировали, объявив бессрочное перемирие и отправив Эрин в качестве его гарантии.
«Ни слова о Бенну! То ли он такой секретный агент, то ли не участвовал в этих событиях. Да как он мог не участвовать? Что он делал?» – недоумевала Аля, перелистывая страницы учебника новейшей истории, где уже отметили события последней войны. Рассказывалось о подвигах наследников Феникса, безвременно погибших принцах. Уцелел лишь их младший брат.
Мысли о перипетиях истории сменялись сонными трапезами, сдержанным общением с другими кандидатками и, конечно, новыми тренировками. Аля отточила движения, рассчитав каждый шаг. Но по утрам, приходя в зал, она надеялась, что с подоконника приоткрытого окна вновь невесомо слетит Бенну. И… и что дальше? Она сама не знала. А он не пришел.
***
И вот подкрался незаметной угрозой день первого испытания. До него сознание погрузилось в смутную дремоту, цепляясь только за приятные мелочи вроде примерок наряда, репетиций, подбора макияжа и ненавязчивого маникюра. Кандидаток тщательно готовили и наставляли, помогая создать отдельный образ для каждого танца.
– И что делать с моими руками, которые привыкли к ножу и автомату? – смеялась Огвена, показывая как-то за ужином свои короткие широкие пальцы, которые не украсил даже аккуратный маникюр. Одной фаланги на левом мизинце у воительницы и вовсе не хватало.
– Отвыкать им придется, отвыкать, – смеялась Аля. Тогда еще она могла улыбаться,
Но потом настало роковое утро, и реальность обрушилась ледяной волной. Все происходило по-настоящему. Не сон, не игра, не театральное представление – отбор невест в чужом мире.
«Уже сегодня? Уже сейчас… Нет! Не хочу! Зачем так скоро? Я же просто иду на тренировку!» – убеждала себя Аля, но Зиньям расправляла алые складки ненастоящих крыльев и неуловимо быстро застегивала звенящие браслеты.
– Пойдете по специальному коридору за трапезным залом, чтобы вас не видели стражники и слуги. Никто не должен доложить Королю, как вы выглядите перед выступлением, – объявила Павена, лично заходя в комнату к каждой кандидатке. Ее голос доносился тягучим эхом, раскатившимся по коридору, сопровождаемый скрипом тяжелых дверей.
– Эрин, только попробуй показать свою строптивость перед Королем, – долетел неприязненный возглас Павены, в ответ послышались не то ругательства, не то рыдания, заставив поежиться.
– А это обязательно именно так? – удивилась Аля, когда ее накрыли белой простынею, которая, похоже, считалась частью ритуальной одежды.
– Да. Испытания древнее, чем это дворец, – объяснила Зиньям и тихонько заметила: – Желаю вам удачи! Если вы сумеете приблизиться к Королю, мы обе выиграем.
«Опять думаешь о своей выгоде, маленькая завистница», – вздохнула Аля, но слова примерзали к губам. Она шла, точно бабочка в коконе.
Ее вывели вместе с другими кандидатками через трапезный зал и увлекли по узкому коридорчику. Они шли гуськом, простыня мешала рассмотреть, куда лежал путь, встречались ли развилки или особый коридор тянулся прямой линией к тронному залу. Под пологом едва просматривались собственные ноги, на которых шелестели колокольчики.
– Кто это у нас звенит, как корова на пастбище? – донесся язвительный голос, принадлежавший, несомненно, Эрин. Но ее образ скрывала такая же белая простыня, будто все они надумали изображать призраков из детских страшилок.
Фантомы гарема, фарфоровые статуэтки, которые удобно убрать в шкаф, накрыв бесцветными чехлами. Аля гнала прочь мрачные образы, но не могла избавиться от ощущения надуманной театральности бесполезного действа. Оставалось только успокаивать себя, что все это напоминает путь на подмостки перед выступлением.
В духоте коридора все казалось тусклым и нереальным, как будто весь свет иссяк. А потом внезапно обрушился мириадами ярких огней, точно мерцание стробоскопа на дискотеке. Свет впился в глаза, когда кто-то сдернул простыню, слезы повисли на подведенных ресницах, грозя размазать макияж. Когда пелена немного рассеялась, удалось рассмотреть невероятно огромное помещение.
Тронный зал возносился к расписному потолку рядами витражных окон, в мозаике которых безошибочно угадывались очертания огненных птиц. Всюду хищные птицы, когтистые оранжевые орлы. А она – маленький воробей в цепкой хватке церемониала и обычаев острова Фрет, их веры в древнюю магию.