Невеста короля
Шрифт:
Черная гладкая спина Шаму блестела на солнце. Его серебряная уздечка вернулась к нему, заменив грубую веревку, которую надели на него цыгане.
Зошина надела шляпку, увидела, как подтянули подпруги у седла Шаму, и спросила:
— А где цыгане?
— Я отпустил их, как только они привели меня сюда, — улыбнулся принц Шандор.
— Вы позволили им уйти? — удивилась Зошина.
— Если бы я арестовал их, это вызвало бы ненужные толки и сплетни. Пришлось бы объяснять, почему вы в такой ранний час покинули дворец,
— Вы… очень… мудро рассудили.
— Я стараюсь, — со вздохом сказал принц-регент. — Но я так боялся, что никогда не отыщу вас. Я и представить себе не мог, какой грозной может казаться цветущая горная долина. Ведь я любил ее всю жизнь.
— Теперь я… в безопасности, — с легкой улыбкой попыталась успокоить его Зошина.
Но она понимала, что это не правда. Ей грозила опасность, которая была куда страшнее того, что с ней сделали цыгане. Но какой смысл было говорить об этом? По крайней мере, думала девушка, судьба подарила ей радость поездки с принцем Шандором. Еще целый час, а может, и больше…
Она не знала, как далеко они находились от дворца. Солдаты ехали сзади, не мешая их беседе.
— Мне так хотелось этого — отправиться с вами на верховую прогулку, — сказала Зошина, убедившись, что солдаты ее не слышат.
— У меня никогда не хватало времени на удовольствия, — задумчиво проговорил регент. — Но мне тоже хотелось этого. А еще хотелось танцевать с вами и показать вам свой дом.
Зошина вопросительно взглянула на него, и Шандор пояснил:
— У меня есть дом, который принадлежал еще моему отцу. Для меня это самое прекрасное место, поэтому мне так хотелось видеть вас там.
Она поспешила спросить:
— А где это?
— В долине, очень напоминающей эту, со всех сторон окруженной горами. Дом построен на берегу теплого озера.
— Теплого? — удивилась Зошина.
— В нем бьют горячие источники, и я могу купаться в озере и зимой, и летом.
— Какая прелесть! — воскликнула Зошина.
Их взгляды встретились, и она подумала, что ничто не могло быть лучше: плавать с Шандором в озере и видеть над их головами синее небо и солнце, отраженное в воде.
Какое-то время они ехали молча, потом девушка не выдержала:
— Когда-нибудь я… смогу побывать в вашем доме. Какая несбыточная надежда! Дом принца Шандора — последнее место, которое пожелал бы посетить король, а королеве едва ли будет удобно посещать человека, удаленного королем от дел.
Но ей не хотелось, чтобы Шандор погрузился в печальные размышления.
— Я буду… мечтать о вашем… доме у… теплого озера. Так я буду чувствовать себя… ближе к вам. Вы словно будете рядом, как тогда, когда вы… будили меня.
— И я буду думать о вас. Уж это никто не сможет отнять у нас.
— Никто! — решительно воскликнула Зошина.
Ей казалось, что до дворца еще очень далеко, но его шпили
Она взглянула на принца-регента и догадалась, что он тоже думал о том, что их ждет во дворце.
Предстояло объясниться с герцогиней Софией, да и все остальные, несомненно, ждали объяснений.
— Предоставьте все мне, — сказал принц-регент. — Шаму понес вас, вы потеряли дорогу, цыгане приняли вас у себя в таборе, и они показали бы вам обратную дорогу, если бы мы не нашли вас раньше.
— А гвардейцы подтвердят ваш рассказ? — спросила Зошина.
— Это моя личная охрана, из моего полка, — ответил принц-регент с гордостью.
Зошина подумала, что она не ошиблась: солдаты любили своего командира и с гордостью последовали бы за ним.
— Хорошо, что вы защищаете цыган.
— Я не хочу, чтобы жители Дьера боялись или преследовали их, как в соседних странах.
— Это… ужасно.
— Вы все правильно чувствуете. Я всегда старался, чтобы был мир между нашими людьми, а цыгане — тоже наши люди.
— Я уже… говорила вам, вы очень… мудры.
Он улыбнулся ее похвале, но оба подумали о короле, отнюдь не отличавшемся мудростью.
Он уже умудрился восстановить против себя не только придворных, но и простой люд.
«Я должна заставить его понять гибельность подобного поведения», — думала Зошина, в очередной раз ощущая свою беспомощность. Георгия ей не убедить. Для него не существовало ничего, кроме собственного удовольствия.
Близость дворца давила на них, и они ехали в полном молчании, тем более что гвардейцы подъехали ближе, когда процессия вступила на улицы города.
Слышались только цокот копыт, звон уздечек и, как казалось Зошине, биение ее сердца.
Девушка страшилась всего, что ждало ее впереди.
И лишь одно воспоминание царило над всеми страхами: Шандор целовал ее! Это был невероятный восторг, настоящее чудо близости. Они принадлежали друг другу, и ничто не имело значения, кроме торжества их любви.
Ей хотелось бы сказать Шандору об этом, сказать, сколько он значит для нее, как она восхищается им!
Но сейчас это было немыслимо. Зошина только повернулась к нему, взгляды их снова встретились, и она не усомнилась ни на секунду, что и он тоже вспомнил их поцелуй.
Они въехали во дворцовый парк по задней подъездной аллее. Там их встретили двое часовых, стремительно вытянувшихся по стойке «смирно».
Потом они проехали по аллее цветущего кустарника, где розовые и белые лепестки устилали землю перед ними.
Как будто последние остатки дурмана улетучились, вернув ей полную ясность мысли, Зошина спросила очень тихо, так, чтобы ее мог расслышать только принц-регент:
— Как же… теперь? Ведь я… пропустила… церемонию в парламенте?
— Полагаю, ее отложили. Предоставьте мне решить все проблемы.