Невеста Красного ворона
Шрифт:
— Я бы хотел завести кота, - говорит Ма’ну на полном серьезе, когда я скольжу жадным взглядом по идеальному порядку. Мойка начищена до блеска, белье аккуратно развешено на сушилке, в холодильнике всякая полезная еда и много овощей.
– У тебя нет аллергии?
— Нет ни аллергии, ни возражений. Все, что захочешь, Ма’ну.
Он смотрит на меня во все глаза и резко притягивает, требуя:
— Скажи это еще раз.
— Что?
– дразнюсь я.
— Просто повтори, Аврора, - теряет терпение мой псих.
— Все, что захочешь, Ма’ну, - сдаюсь
И в наше уютное уединение врезается телефонный звонок. Ма’ну долго смотрит на экран телефона и очень нехотя отвечает. Говорит несколько сухих «да» и «хорошо», и «скоро буду». Потом еще с минуту гипнотизирует телефон взглядом и, нехотя, говорит:
— Это Шэ’ар. Кажется, он сказал, что подписал документы о моей принудительной госпитализации. Как опасного для общества психа, который покушался на его жизнь.
— Ты покушался на его жизнь?
– тупо переспрашиваю я.
Сказанное просто не укладывается в голове. Кажется, что со мной такого точно не должно было произойти: после всех тягот, после всего, через что нам с Ма’ну пришлось пройти и через что перешагнуть, чтобы быть вместе… Выходка его отца гораздо хуже, чем гром среди ясного неба.
И мне до сих пор не по себе от того, что эти двое оказались настолько близкой кровью.
— Я ударил его, - нехотя отвечает Ма’ну и, видя мое молчаливое ожидание продолжения, заканчивает: - сильно ударил. Надеюсь, что зубы повыбивал.
Почему-то его слова несказанно радуют. Как будто я маленькая девочка, которую обидел нехороший мальчишка, а самый крутой старшеклассник в школе, мечта всех девчонок, взял - и заступился за меня у всех на глазах. Одно омрачает эту радужную картину: моему старшекласснику влетит по первое число. И никто не сможет ему помочь. Кроме меня.
— За что?
– продолжаю цепочку вопросов. На самом деле выкраиваю время, чтобы придумать выход из ситуации. Может быть, к нему уже едут санитары? Или полиция? Кто вообще должен заниматься такими вопросами?
— Думаешь, я совсем спятил и отлупил этого невинного агнца просто так?
– неожиданно зло огрызается Ма’ну.
— Я думаю, что теперь это наша общая проблема.
– Беру его за руку и сжимаю так крепко, чтобы он вспомнил, что теперь носит на пальце кольцо, которым привязан ко мне на веки вечные. Именно так: у такой сумасшедшей парочки не может быть на половину и на пару месяцев.
– И я могу быть очень злой, когда трогают мое.
Ему нужно несколько минут, чтобы переварить мои слова. Не уверена, что у нас есть столько времени, но терпеливо жду, пока Ма’ну перевари услышанное. Подозреваю, что после случившегося у него вообще большие проблемы с доверием.
— Я всегда буду на твоей стороне, - подталкиваю громким шепотом.
– И мы вместе что-то придумаем.
— Я не псих, Аврора, - говорит он, притягивая меня к себе, и мы несколько минут просто стоим в обнимку.
– Я просто немного потерялся в прошлом, но не слышу никаких голосов в голове и не хочу приносить жертвы во имя неизвестного голоса.
Хочется сказать ему, что мне
— Шэ’ар сказал… - Ма’ну запинается, тяжело дышит мне в макушку. И тут же смеется.
– Слушай, орхидеи в твоих волосах - они пахнут. Был уверен, что орхидеи не могут пахнуть.
— Напомнишь мне понюхать, когда мы дойдем до самой интересной части нашего первого супружеского дня. А пока…
— Нужно валить, - заканчивает за меня мой любимый псих.
— Сколько времени тебе нужно на сборы?
— Пятнадцать минут.
Я немного скептично настроена насчет этого смелого заявления, но киваю и присаживаюсь на диван в гостиной, пока Ма’ну собирает вещи. Нужно сказать, у него здорово получается, как будто делает что-то хорошо отрепетированное. Может быть, это не первый случай, когда отец ему угрожает?
Хуже всего то, у меня вообще нет сомнений, из-за чего между ними разлад. Я - камень преткновения, пусть это и звучит немного самонадеянно. Шэ’ар множество раз пытался вернуть меня и не останавливался ни перед чем. Что ему родна кровь, если он всегда стыдился его и сделал все, чтобы информация об их родстве стала табу для внешнего мира.
Мне жутко стыдно, что раньше, когда я была глупой размалеванной куклой, наши отношения вертелись вокруг громких вечеринок, роскошных выходных в самых модных столицах мира, но ни разу не касались его семьи. Видимо поэтому ему было так легко скрыть от меня факт наличия жены. Я просто хотела красивой простой жизни, раз другая была мне недоступна.
Ма’ну на миг останавливается посреди гостиной, ставит сумку и энергично перерывает ее вверх дном. Выглядит настоящим деловым жуком, который копошится в огромной куче ветоши в попытках отыскать редкий бриллиант. И в конце концов находит, но не камень, а белый пластиковый пузырек. Вытряхивает на ладонь пилюлю, кладет в рот и глотает, не запивая.
— Это для памяти, - пояснят немного виновато, как будто должен был сказать об этом намного раньше.
– Куда мы поедем? К тебе, наверное, тоже нельзя.
Я вижу, как он опускает взгляд. Не нужно лучшего доказательства того, что я не ошиблась и дело все-таки во мне. Простая цепочка умозаключений: раз у меня нам тоже не безопасно, то Шэ’ар точно знает о наших отношениях. Даже думать не хочу, как и откуда, если мы виделись всего пару раз, хотя и здесь ответ лежит на поверхности: он следил за одним из нас. Судя по тому, что Ма’ну лечился в закрытой клинике и явно был там под постоянным присмотром, слежка велась за мной.
Становится противно от того, что вся моя жизнь была под постоянным прицелом объектива невидимой камеры. Последние полгода? Или и до того? И вдвое противнее осознавать, что я снова стала источником всех проблем моего психа. Но бросать его из чувства вины? Это какой-то алогичный поступок, достойный не очень умной девицы из мыльной оперы с минимальным бюджетом.