Невеста мафии
Шрифт:
Эти последние слова прозвучали, словно гром среди ясного неба. Мужчина так и замер, держа меня на весу на руках. Пытливо и вопрошающе заглянул в полные слез глаза и в пылающее лицо, будто пытаясь определить лгу я или нет. Затем вымученно уткнулся в стену лбом над моим плечом, должно быть, приходя в себя и пытаясь унять безумное возбуждение. Замерла у него на руках, стараясь не дышать, чтобы ничем его не спровоцировать. Сердце готово было выпрыгнуть из груди и уже подступило к горлу, ртом жадно хватала тяжелый, насыщенный влагой и нашими феромонами воздух. Разве могла я представить нечто подобное с Джеймсом?! Этот кошмар… эту пошлость… эту вульгарность и дикость?! Неужели после свадьбы и он творил бы со мной такое?!
Марко, наконец, опустил меня на
– Девственница, значит… – прошептал он каким-то непонятным тоном. – Признаться, изначально думал, что ты та еще горячая штучка и многое уже попробовала и умеешь.
Вся взорвалась от этих пошлых определений. С чего бы он мог подумать обо мне такое?! Я никогда не вела себя недостойно!
– Что ты еще мог подумать, если сам судишь обо всех по себе?!
Марко тихо рассмеялся, пытаясь опять прикоснуться к моему лицу ладонью и поцеловать, но я оттолкнула его руку. Он вновь завис надо мной на расстоянии волнующих двадцати-тридцати сантиметров. Казалось, чувствовала исходящий от него жар и слышала, как бьется его сердце.
– Уверен, ты станешь горячей любовницей… – заявил он издевательски невозмутимо. – Одного только не пойму, как твой сэр Лоуренс мог не трахнуть такой лакомый кусочек. Он импотент?
– Да ты! Ты просто животное, не имеющее никаких представлений о приличиях и чувствах! – все же не удержалась и вновь подняла не него руку. На этот раз он не успел или не захотел среагировать и пощечина получилась довольно увесистой, даже слегка рассекла ему щеку ногтями. По коже потекла тоненькая струйка крови вперемешку с водой. Однако мужчина даже не шелохнулся, лишь вновь рассмеялся надо мной, будто я была каким-то шутом и мои чувства ничего не значили.
– Вот об этом я и говорю, Доминика. Ты страстная. Только с мужчинами нужно не драться. С ними нужно трахаться. Жестко, если пожелаешь… и если сможешь… Но раз уж ты девственница, пока что мы не станем забегать вперед.
– Отпусти меня, Марко! – закричала вновь, возмущенная его пренебрежением и насмешками. – Сейчас еще не поздно остановиться! Пожалуйста! Я буду изображать твою невесту на людях, сколько пожелаешь! Стану нежной, покладистой, милой, если захочешь! Только прошу, не делай этого со мной!
– Ты правда думаешь, что мне нужна бесполезная покладистая кукла напоказ? – прохрипел, приближая свое лицо и сминая большим пальцем мои губы. – Очень ошибаешься, девочка… Мне нужна тигрица в постели… Но если пожелаю, ты и так станешь покорной, как кошечка… И пути назад нет, Доминика. Мы слишком далеко зашли.
Взял меня за руку и вдруг положил ее себе на член, заставляя сжать его в ладони. Попыталась осторожно вырваться, но его пальцы вдруг сжались на горле, а мне в глаза заглянули серые сумерки его глаз, в которых клубились облака, свирепствовал шторм, наступал цунами, готовый накрыть своим валом. Не отпуская моего взгляда, начал двигать моей рукой по своему возбужденному стволу от самого основания до ощутимо выступающей скользкой головки. Чувствовала, как под пальцами проскальзывают рельефные вены, шелковая мягкая кожа, потом бархатистая и горячая. Задышал мне в губы еще чаще, на пару мгновений блаженно закрыл глаза, потом открыл, чтобы снова испепелять, уничтожать, пожирать остатки моего сопротивления и стыдливости и чтобы наслаждаться моей порочностью и унижением.
– Да, Доминика… ласкай его… вот так… чуть крепче и быстрее… – он уже убрал свою руку с моей, предоставив мне возможность самой его ублажать, только вот горло не отпускал. Даже не знаю, почему не остановилась… Пусть
– Доминика… – с самодовольным облегчением выдохнул мне в лицо спустя полминуты порочного наслаждения. Погладил все еще сжимающую его достоинство руку, потом мой забрызганный его семенем живот и большим пальцем размазал эту влагу по моим губам, заставляя их распахнуть.
– Оближи… – прошептал с порочной улыбкой, не обращая никакого внимания на то, как я вырываюсь и недовольно морщусь. Крепко удерживающая волосы мужская рука не позволяла избежать этого мучительного насилия. Во рту разлился странный и непонятный привкус, который ни с чем невозможно было сравнить. Его палец оказался у меня во рту. Повинуясь его движениям, сомкнула губы и пососала, чуть лизнув языком, но тут же зажмурилась и отстранилась, стоило ему только ослабить хватку.
– Для начала очень даже неплохо, хоть я и ожидал совсем другого…
– Для начала?! – с отвращением вытерла губы и попыталась смыть водой, но мой мучитель лишь рассмеялся. Затем взял с полки жидкое мыло и налил его себе на ладонь.
– Стой спокойно, Доминика… – с мягкой улыбкой приказал он, придерживая меня за плечо и начиная размазывать мыло по моему мокрому телу. – Со мной в постели должна быть чистая девочка, а не такая грязнуля.
Попыталась проскользнуть к выходу, но он совсем загнал меня в угол, перекрыв все бесстыдно прекрасной скульптурой своего мускулистого тела. Его ладонь нежно, но в то же время уверенно начала скользить по шейке и по плечам, не пропуская ни одного сантиметра кожи и оставляя за собой пожар из мыльной пены и мечущихся в нем в агонии мотыльков-мурашек. Аккуратно и тщательно вымыл мои руки от плеч до кончиков пальцев, даже потер подмышки, отчего стало немного щекотно и совсем неловко. Развернул меня к себе спиной, носом в угол, и натер спину, потом взял душ и намочил волосы, намылил шампунем и нежно помассировал, смыв под мягкой струей воды. Перейдя к попке, бесстыдно скользнул пальцами между ягодицами и намылил там все, чуть придерживая за талию другой рукой. Присев на корточки, дернул на мне мокрые чулки, разрывая их на клочки и обдирая с ног. Не смея обернуться, я вся горела, как в лихорадке. Даже злые слова все ушли от подобного со мной обращения. Да и что бы они изменили?! Признаться честно, его прикосновения были приятны, они волновали, они приводили в дрожь, от них все сжималось внизу живота и отдавалось сладкой пульсацией между ног, совсем такой же, какую чувствовала в его кончающем мне в руку члене. Только вот отвращение и ненависть к нему были не меньшими. Как только отец мог пригреть на груди такого, да еще отдать ему меня?!
– Черт, что ты делаешь?! – взвизгнула отчаянно, когда он вдруг намотал на руку мои волосы, а другой прошелся по груди, намыливая и чуть сжимая. В ухе раздалось его коварное «чш-ш-ш-ш», будто шипение раскаленного масла. Вновь заметалась в тесном пространстве угла, как рыбка на крючке, попыталась вывернуться, прикрыться и оттолкнуть его, но он держал к себе спиной с закинутой назад головой, не позволяя развернуться, и силы как всегда оказались неравны. Задохнулась, задрожала, тихонько застонала, потому что его пальцы принялись гладить и пощипывать соски. Сжала бедра, невольно выгнула спинку, вонзила коготки в его руку, пытаясь остановить, но, кажется, сделала только хуже, потому что его ладонь скользнула вниз по животу и принялась намыливать узенькую темную полосочку волос на моем лобке.