Невеста на ночь
Шрифт:
Прислонившись к машине, Кэйро закрыла глаза.
– Ну почему сегодня мне во всем не везет?
– Такое случается. – Дункан коснулся ее плеча, взял ее за руку. Кэйро напряглась – от страха, гнева и прикосновения. – Успокойся, – продолжал он. – Бизон удрал, а койоты редко нападают на людей.
Кэйро вымученно улыбнулась:
– Хоть какое-то утешение. – Она глубоко вздохнула, стараясь не думать о теплой ладони Дункана и о пальцах, осторожно поглаживающих ее руку.
– Что ты делаешь? – возмутилась она.
– Ты ляжешь спать в палатке, со мной.
Кэйро попыталась вырваться. Остановить Дункана было так же невозможно, как разогнавшийся поезд.
– Ни в коем случае!
Он остановился и обернулся так резко, что Кэйро налетела на него. Взяв ее за плечи, он уставился на нее – как в те времена, когда ей было пятнадцать, а ему двадцать два года, когда он желал ее, но боролся с собой.
– Сейчас уже три часа, – заявил он. – Я устал. Я хочу спать, но не могу, пока ты в машине, а я – в палатке.
– Почему?
– Потому, что я привык оберегать тебя. Ясно?
– Нет, не ясно, – отозвалась она, боясь собственных эмоций и чувств Дункана. – Я тебе не доверяю.
Он прищурился:
– Не бойся, я не собираюсь спать с тобой.
– Об этом мне стало известно еще пять лет назад.
– По-моему, сейчас я выразился достаточно ясно. Я просто хочу, чтобы ты легла спать в палатке, где я смог бы защищать тебя.
– Куда уж лучше! – выпалила Кэйро, понимая, что ведет себя по-детски. Но скандалы лучше, чем леденящее молчание.
Дункан потащил ее к палатке.
– Можешь занять складную койку, – разрешил он, войдя в палатку.
– А ты?
Дункан открыл старый армейский мешок, достал одеяло и бросил его на покрытый парусиной пол.
– Мне случалось спать и не в таких условиях.
Кэйро забралась в еще теплый спальный мешок Дункана. Фланель пропиталась уютным и приятным запахом его крема после бритья.
А Дункан хмурился, пытаясь поудобнее улечься на жестком полу. Кэйро вытащила из-под головы подушку.
– Вот, возьми. Так будет справедливо.
На миг он устремил на нее взгляд голубых глаз, затем сумел улыбнуться:
– Спасибо, оставь ее себе.
Он выключил фонарик, и в щель палатки заглянула луна. Кэйро повернулась на бок, подсунула ладонь под щеку и стала ждать, когда глаза привыкнут к темноте.
Она видела, что Дункан лежит на спине, заложив руки за голову. Его глаза были широко открыты, он смотрел в потолок палатки.
– Ты знаешь, сколько раз за эти годы
– Нет, я не считал.
– А я сбилась со счета, когда загнула все пальцы на обеих руках.
Дункан искоса посмотрел на нее и усмехнулся.
– А помнишь, как я сбежала от родителей? – продолжала Кэйро, которой вдруг совершенно расхотелось спать.
– В который раз?
– Когда они решили сводить меня на «Аиду» в Каирский оперный театр.
Он опять улыбнулся:
– Помню. Ты ускользнула из отеля и направилась прямиком в некрополь.
– Там было гораздо интереснее, чем в опере. – Кэйро взбила подушку. – И я знала, что ты составишь мне компанию.
– Но кто-то же должен был сопровождать тебя.
– В тот раз я подумала, что родители наняли тебя в качестве моего телохранителя.
– За то, чтобы я присматривал за тобой, мне никто никогда не платил. Я ходил за тобой по пятам потому, что сам этого хотел. Кто-то же должен был следить, чтобы ты не натворила глупостей.
– Почему же ты ходил за мной, а не со мной?
Дункан закрыл глаза, его густые ресницы легли на щеки.
– У тебя отличная походка, Кэйро. Мне нравится видеть, как ты покачиваешь бедрами. Нравится смотреть, как волосы скользят по спине. – Он глубоко вздохнул. – За неделю до твоего восемнадцатилетия…
– Ты помнишь и это?
– Помню. Было жарко и душно, а ты выглядела бесподобно в тоненьком серебристом платье. Но была еще совсем ребенком – я не смел прикоснуться к тебе.
– А я так мечтала об этом!
Он засмеялся:
– В ту ночь я понял, как меня влечет к тебе. Но влечение испытал не только я.
– Ты про уличного зазывалу?
Дункан кивнул.
– Ему я была не нужна. Помнишь, как он схватил меня за руку и предложил заработать хорошие деньги на площади Тахрир?
– Да. А еще я помню синяк у меня под глазом, разбитый нос и твое порванное платье. И женщину, которая бросилась на меня с кулаками, требуя отпустить ее мужа.
– А ты знаешь, что она прокляла тебя?
– Я не понял ни слова. Вокруг собралась целая толпа, не меньше сотни человек, и все подбадривали ее криками.
– Она кричала что-то вроде: «Пусть беды преследуют тебя днями и ночами, пусть твое счастье растопчут нищие и верблюды». Она тараторила так быстро, что я не разобрала половину слов, но, кажется, смысл уловила.
– А потом она плюнула в меня.
Кэйро засмеялась:
– И добавила, что плевок скрепит проклятие.
Дункан повернулся к ней:
– Похоже, ты не веришь в проклятия?