Невеста на санях

Нил Ксавьер

Во время катания на санях, у Веллингтонов есть традиция, тянущаяся много поколений, его родители рассказывают истории о Ларке в стиле маленького «цыпленка». Большинство из них — какие-то неприятности, в которые он влипал из-за своего любопытства, но все они раскрывают глубины его личности, которую я так обожаю. Упрямство. Любовь к юмору. Ярлык «ворчливого парня», который он вынужден носить в противовес своим бойким родителям. Что я люблю больше таких историй, так это видеть любовь между ними тремя. Эта глубокая связь, которой нет у меня с семьей. Казалось, что они даже не подумали дважды по поводу моего сообщения о переезде

или о том, как я там вдали от них. Они даже не звонят ради приличия, если только это не Рождество. Наверное, поэтому я так сильно привязалась к Пэмми и Камми. И вот почему не готова расстаться с двумя людьми, с которыми недавно познакомилась, тем более они более чем готовы к тому, чтобы я стала членом их семьи, того, что жаждала с юношеских лет.

Чувство вины резко разрастается в глубине моего желудка, побуждая меня признаться во всем безобидной паре, когда Ларк обнимает меня за плечо, чтобы укрыть меня от ветра.

Что, если… что, если мы больше не притворяемся?

Что, если мы действительно начали встречаться?

Начинаем становиться настоящей парой?

Если это так, насколько я ужасный человек?

По шкале от Декстера до Джейсона?

— Ладно, вы двое, пора рассказать нам, — неожиданно серьезным тоном заявляет Агата, от чего у меня к горлу подкатывает желчь. — Настал момент истины.

Боже, меня сейчас вырвет.

Буквально всем, что я ела сегодня.

Чили, приготовленный вчера, и угощения из воздушного риса, сделанные по мотивам Рождества, были не лучшим сочетанием.

Могу я свалить запах на лошадь?

Ее маленькая улыбка превращается в большую, светящую, словно луч солнца.

— Когда вы поняли, что созданы друг для друга?

Бешеный пульс моего сердца быстро замедляется, и я глубоко вздыхаю с облегчением.

— Боже, это легкотня.

— Правда? — Ларк растерянно хмыкает.

— Не принимай на свой счет, дорогой. — Агата бросает в него белой варежкой. — Женщины склонны понимать такие вещи задолго до того, когда до мужчин дойдет.

Она не останавливается, чтобы позволить нам поделиться своим мнением или задать вопросы относительно этого, основанного на личном мнении заявления:

— Расскажи нам, Да’Ника! Когда ты поняла, что мой сын «тот самый»?

— Да, Да’Ника, поделись с нами, как ты поняла, что я единственный… — подсказывает Ларк, будто мне нужна минута, чтобы собраться с мыслями.

— Это была неделя Дня Святого Валентина, и мне нужна была дополнительная доза, чтобы пережить свою смену. Заказы были отложены, а продавцы опаздывали и это было просто… безумие.

Воспоминание продолжает плавно раскрываться в моей голове.

— Я приехала туда, заказала две Санты и бэби-латте, поняв, что забыла кошелек в магазине, и у меня не было времени вернуться назад, чтобы забрать его, а затем вернуться для оплаты, тем более, что у меня обеденный перерыв был короче, чем обычно. Я поклялась, что после работы зайду и заплачу, или он может заставить шерифа выследить меня и выписать штраф за неуплату, но Ларк сказал мне не переживать об этом. Он позаботится о счете. Он даже добавил к заказу пару Сант и бэби-брауни, которые украшены рождественской елкой и сердечками поверх шоколадной глазури, и сказал: «Я просто надеюсь, что это сделает твой день немного лучше».

Я на секунду делаю паузу, позволяю чувствам свободно захлестнуть меня.

— Я сразу поняла, что

любой день, проведенный с Ларком, делает его намного лучше, и что он был тем человеком, без которого мне бы не хотелось жить.

Ларк слегка нажимает большим пальцем на мою руку, чтобы я взглянула на него. Когда мои глаза ловят его, он спрашивает:

— Серьезно?

Потрясенная собственным признанием, я едва смогла кивнуть.

— Оу! — громко воркует Агата, возвращая наше внимание к тому, как она обмахивает свое лицо. — Это так мило!

Это действительно правда.

Не могу поверить, что на самом деле признаю это.

— Твой черед, сынок, — подбадривает Уолтер сквозь крошечный проход. — Тебе тоже лучше сделать это верно, или я предвижу, что кто-то будет спать на диване.

Ларк неловко хихикает, прежде чем откашляться.

— Думаю, я понял это той ночью, когда она случайно заснула на моем диване.

Моя голова кружится в замешательстве.

Его взгляд возвращается к моему, и он продолжает:

— Ты пришла после работы, чтобы посмотреть хоккей, что, знаете ли обычное дело. Принесла огромную сосиску и пиццу с черными оливками. Ты всегда складываешь ломтики, как какой-нибудь анархист…

— Я не хочу, что начинка рассыпалась!

— Ты даже не допила пиво той ночью, просто отрубилась. В полусне упомянула, что последние пару дней в твоей квартире были тяжелыми. Камми снились кошмары, она просыпалась с таким криком, словно Фредди Крюгер преследовал ее, и помогала Пэмми привести ее в чувство, потому что… ну, потому что ты всегда рядом, когда другу нужна помощь.

В моем взгляде сразу расцветает благоговение.

— Ты, в конце концов, просто вырубилась. Твоя голова покоилась на моем плече. Крошечное тело, свернувшееся под одеялом Драконов, которое Спарроу подарил мне на Рождество. На следующее утро я солгал, сказав, что мы просто уснули, но по правде говоря, я остался специально. Мне… понравилось то чувство, которое я испытал, когда засыпал рядом с тобой. Просыпаться рядом с тобой. Просто… быть рядом с тобой. — Его адамово яблоко нырнуло вглубь горла из-за того, что он сглатывает, прежде чем продолжить. — Это просто чувствовалось правильно.

— Ах, — снова встревает Агата, но никто из нас не смотрит на нее.

Я ошеломлена. Почти полная тишина делает меня способной прошептать лишь одно слово:

— Правда?

— Правда, — шепчет Ларк в ответ.

Волнение и недоверие сталкиваются друг с другом, толкая мои губы к его. К сожалению, я опаздываю на доли секунды. Снежинки прерывают то, что могло бы стать нашим вторым поцелуем, о котором мы действительно будем говорить, в отличие от первого, приземлившись в маленьком пространстве между нами.

Он откидывает голову назад и широко улыбается.

— Ты когда-нибудь раньше ловила их языком?

— Нет, — быстро качаю головой я. — Нет. Нет. Нет. Мы всегда сидели дома, когда выпадал снег. Моя мама ненавидит то, что он делает с ее волосами, а отец ненавидит то, что он делает с его костюмами.

— Мальчики ловили снежинки своими языками с тех времен, когда еще были малышами, — говорит Агата, привлекая наше внимание. — Мы их даже этому не учили.

— Нет, — слегка хихикает Уолтер, несмотря на тихий хрип, доносящийся до наших ушей. — Они просто широко открывали свои большие рты, шевеля языками в меру своих способностей и пробовали Рождество на вкус.