Невеста на ужин
Шрифт:
И этот субтильный дядечка взлетел! Реально взлетел на высоту двух человеческих ростов, и оттуда, с этой высоты, запустил в меня чем-то светящимся и переливающимся. Я даже вскрикнуть не успела, как комок света врезался в мою грудь и впитался в кожу, оставляя ощущение легкого покалывания. А Валиек просто исчез, растворился в полумраке под потолком. Толпа лордов радостно воскликнула: «Да здравствует оракул!», а я благополучно уплыла в небытие, приятное такое, теплое и удобное, будто меня из вестибюля замка сразу в кровать перенесли.
Но ощущения меня жестоко обманули. В себя я пришла не в теплой уютной кроватке, а восседая на чем-то
— И куда меня занесло? — спросила у темноты.
Мой тихий голос разнесся по помещению, и ему ответило ломаное эхо. Лучше помолчу — решила, поежившись. Помолчу и подумаю. Темно, сыро, плесенью пахнет, камень. Какое-то подземелье? Ох и тяжела оракульская доля…
Допустим, подземелье. И что дальше? Что делать-то? Как отсюда выбираться? Только приподнялась, чтобы покинуть некомфортное сиденье, как на другом конце помещения что-то заскрежетало, темноту прорезал луч света, и открылась дверь. Я так и села обратно. В освещенном проеме показались человеческие фигуры. Сейчас меня прибьют, а я даже не узнаю за что. Хотя, если поразмыслить, наверное, за то, что вторглась в чьи-то владения. Знать бы еще, в чьи именно.
— Я же говорил, она здесь! — радостно прокричал… Броня!
Как же я была ему рада! Я так первому телефону и новому велосипеду не радовалась, как сейчас возликовала, услышав Бронин голос.
— Таня, с тобой все хорошо? — потеснив Бронира, спросил Кристос.
— Просто замечательно, — простонала я, облегченно выдохнув и расплывшись по трону. Теперь, когда помещение было освещено льющимся из открытых дверей светом, я смогла разглядеть, что это какая-то пещера, а сижу я на каменном троне.
— Ничего не понимаю, — произнес Мранор. — Она же оракул, а не правящий, как она здесь оказалась?
— Таня, иди сюда, — позвала меня Акайя.
Кристос и старейшины в полном составе продолжали толпиться в дверях, не делая попыток войти. Интересно, почему?
— Да вы заходите, не стесняйтесь, — позвала их, вставая с трона.
Броня собрался было войти, но Иворг и Мранор одновременно схватили его за плечи и удержали.
— Ты что творишь? — зашипел Мранор. — Тебе ли не знать, что в удел правящего можно войти, только если он сам пригласит.
— А, ну да, забыл, — неубедительно изобразил растерянность Брон.
И так мне его неубедительность не понравилась! Он что, решил, что я теперь не просто оракул, причем подставной, а целая настоящая правящая? Вот еще! Я человек, а не бессмертная мумия из гробницы. Но Броню надо бы расспросить, а то так и заметить не успею, как к кровушке пристращусь. Валик, опять же, в меня какой-то гадостью магической запустил, да и в генетическим плане, если Талиек и правда мой отец, я теперь невесть кто. А я не хочу! Не нужна мне такая вечная жизнь с кровяной диетой. Да и вообще никакая не нужна. Что мне с ней делать-то? Я вообще уже всю жизнь распланировала, и вечность в эти планы совсем не
Села на холодный трон, облокотилась на подлокотник, подперла рукой подбородок и загрустила.
— Таня, иди сюда! — потребовал Мранор.
— Нет, лучше уж вы к нам, — проворчала, с грустью понимая, что этот перл из старой комедии здесь некому оценить.
— Таня, я сейчас войду, — пригрозил Броня.
Пришлось вставать, вдруг и правда войдет. Здесь, как я поняла, какая-то защита стоит, чтобы никто не входил, пока правящий не пригласит, а я их пригласила. И если Броня так уверен в том, что может войти, значит так, скорее всего, и есть. Из чего можно сделать два нерадостных вывода: первое — он уверен в том, что у меня есть полномочия давать доступ в эту пещеру, следовательно, я теперь правящая, и второе — если он войдет, то сдаст меня с потрохами. А мне такое счастье не нужно. Пусть и дальше считают меня подставным оракулом, так хоть какой-то шанс сбежать из этого дурдома остается. Не думаю, что Талиек будет в восторге, когда проснется и узнает, что его место уже занято.
— Ну и что? — поинтересовалась, подойдя к старейшинам, но оставаясь по другую сторону двери.
— Ты что тут делаешь? — злобно прошипел Мранор.
— Вас жду, — брякнула я.
Как же этот дяденька мне не нравится! То угрожает, то изображает командира всего и вся, а сейчас вот смотрит так, будто я совершила какое-то кощунство, оскорбив тем самым его лично и весь его род в целом.
— А ну иди сюда! — рявкнул он и протянул руку, чтобы схватить меня.
Но не тут-то было! Его рука натолкнулась на какое-то препятствие, посыпались искры, старейшина вскрикнул и прижал к груди обожженную ладонь. То-то же! И как же я была рада этому инциденту! Нет, я не злорадствовала, что Мранор получил травму, я обрадовалась, что Броня ошибся. Нету меня полномочий кого-то впускать сюда, а значит, я все еще я, просто Таня с планеты Земля. Взглянула на Бронира, он стоял бледный и напуганный. Понял, что, если бы его не остановили, — простым ожогом руки, как Мранор, не отделался бы.
Акайя принялась причитать и бегать вокруг Мранора, как наседка. Иворг вообще все это время стоял в сторонке и взирал на происходящее взглядом затравленного кролика, а Кристос улыбнулся мне и протянул руку.
— Идем отсюда, — произнес он.
И только я заметила, что его рука без проблем преодолела невидимую грань, разделяющую пещеру и коридор. Сам он этому, кажется, не придал никакого значения. А все остальные были заняты раненым Мранором и своими личными переживаниями. Схватилась за его руку и вышла. Оглянулась на жуткую пещеру и зареклась принимать еще что-то от кого-либо. Ну Валик, удружил!
— Скорее, нужно обработать ожог, — суетливо проговорила Акайя, поглаживая бледного Мранора по спине.
И чего, спрашивается, сцены ревности Кристосу закатывала, если так над Мранором трясется? Иворг пошел впереди, держа перед собой лампус, остальные старейшины последовали за ним, и только Броня оглянулся, окинув меня обвиняющим взглядом. И этому я чем-то не угодила.
Кристос закрыл двери в пещеру, опять схватил меня за руку и повел по тускло освещенному редкими факелами коридору. За нашими спинами эти факелы тут же гасли, что не добавляло спокойствия. Жуткое это ощущение, когда темнота следует за тобой по пятам.