Невеста на заклание
Шрифт:
— Здравствуйте, — кивнула я.
— Штраштуй, Кита, — прошамкала она.
Обозналась сослепу.
Я уже хотела поправить ее и спросить, где искать травницу, но впереди на дорожке возник насупленный Гренька. Не бросил, надо же. Беспокоить старушку я резко передумала и последовала за своим безмолвным проводником. Вроде бы к семи годам дети прекрасно говорят, но мало ли… Мальчишка снова дал деру, стоило мне приблизиться, но через десяток метров остановился. Так мы и шли: он отбегал и ждал, а я не слишком торопилась.
Изба травницы располагалась на отшибе, в стороне от единственной деревенской
Выкинув мальчишку из головы, я постучалась.
— Чего шумишь? — ворчливо откликнулись из дома. — Заходи, кто пришел.
Ладно…
Осторожно ступая на подгнившие ступеньки, я поднялась и заглянула внутрь.
— Здравствуйте. Вы Лута?
Большую часть и без того крошечного пространства занимала печь. Сундук, стол, лавка — вот и вся нехитрая обстановка. Угол за печью отгорожен шторой, по потолку развешены пучки травы, связки веток, корешков.
Сама хозяйка сидела у окна и неторопливо толкла каменным пестиком содержимое ступки.
— Я Старая Лута, — поправила она меня.
— Мне сказали, у вас можно попроситься на ночлег, — слишком умный у травницы взгляд, эта, в отличии от крестьянской простушки, раскусит на раз-два, обойдемся без дурного спектакля.
— Ночлег с завтраком — семь драхов. Ужин — еще три драха.
Твою же!
— Я в большие неприятности попала, осталась без кошелька. Могу расплатиться платьем.
— Голышом что ли уйдешь? — хмыкнула старуха.
— У меня в кофре три сменных, два отдам спокойно. Если нужно, со всеми тремя расстанусь.
Жалко, конечно, но у меня на горе еще целый склад.
— Покажи.
Я поставила кофр на пол и достала строгое темное платье, скупо украшенное кружевом.
— Даже три таких отдашь? — едко хмыкнула травница.
Да что ей не так?! Я предложила слишком много?
— Я очень устала, мне нужно поесть и переночевать. Будь у меня десяток платьев — не пожалела бы. Зачем они мне, если скопычусь?
Старуха неопределенно хмыкнула.
Я вернула платье в кофр, выпрямилась, уставилась ей прямо в глаза.
— Странная ты, голубушка. Верю, что в беду ты попала, но как бы твоя беда за тобой в мой дом не пришла…
— Не с чего вроде бы.
Я сначала ляпнула, потом сообразила, что надо было как-то иначе ответить, но неожиданно старухе мой ответ пришелся по душе:
— Не врешь. Что же, переночевать дам, накормлю, напою. Платье мне твое не нужно, я из дома-то толком не выхожу. На что оно мне? Отработаешь завтра. А не отработаешь, Рарат тебе судья.
— Согласна.
Старуха указала мне на стол, отставила ступку в сторону и, с трудом поднявшись, просеменила за занавеску. Вернулась с небольшим котелком, вручила мне деревянную ложку.
— Чай сейчас поставлю, — пообещала она.
— Спасибо.
В котелке мне выдали горячую, но переваренную гречку. Жижа жижей, да еще и с белесыми вкраплениями, будто в котел риса сыпанули. Никакого риса, конечно, не было, просто выглядело похоже. Наверное, хозяйка, как с утра гречку поставила, так и держала в печи. Еще вчера я бы брезгливо отвернулась от каши, которую не только молоком не заправили, но даже не посолили, а сегодня я была уставшая,
— Спасибо.
— Странная ты, — повторила она. — Если бы точно не знала, что это невозможно, подумала бы, что ты Невеста, сбежавшая с Проклятой горы.
Оф-фи-геть. Это же… Какое феноменальное чутье у травницы. Опасная женщина. Я постаралась ничем себя не выдать, но в лице, наверняка изменилась.
— Почему вдруг Невеста? — возможно, спрашивать не стоило, но… я не сдержалась.
Травница поставила передо мной чашку с обещанным чаем, неторопливо обошла стол, села обратно к окну, взяла ступку, сделала несколько круговых движений пестиком и только после этого ответила:
— А кто еще? До Проклятой горы рукой подать, новую Невесту только утром Дракону оставили. Вот уж где беда у девки. Ты, голуба, одна появилась, куда идти, не знаешь.
Да, действительно, совпадений столько, что сомневаться на мой счет глупо.
— Но вы сказали, что я не Невеста, — продолжала допытываться я.
Это же не выглядит слишком подозрительно, правда?
— Тю! Глаза у тебя, милочка, злые. Невесты такими не бывают. Рарат Громовержец в мудрости своей не доверяет выбор людям. Каждому ли отцу хватит сознательности пожертвовать дочерью во имя всеобщего блага? Каждый ли жрец будет равнодушен к золоту? Да что там! Каждому ли хватит ума выбрать наиболее подходящую девушку? В мудрости своей Рарат указывает девицу сам, и всегда это самая неприспособленная, самая несамостоятельная, самая плаксивая юная леди. Такую даже запирать не надо. Посади, куда положено, и будет она рыдать, пока не помрет. Бежать такой даже в голову не придет. И ты, шагающая в одиночку невесть откуда и куда, умеющая переплатить в сотню раз, когда этого требуют обстоятельства, но при этом прижимистая, расчетливая, спрашиваешь, почему ты не можешь быть Невестой? Насмешила.
Ха! Знала бы ты, Лута… Впрочем, тебе лучше не знать.
Рарат не ошибся, нет. В мудрости своей он и правда указал на бесхребетную Ешмину. А вот потом по чьей-то еще мудрости случилась подмена. В том, что мое попадание не случайно, я больше не сомневаюсь. Слишком удачно подобран момент переселения: сразу, как только карета отъехала от храма. К прибытию домой я успела более-менее осознать случившееся и ничем себя не выдала. За оставшееся до прибытия на Гору время я окончательно свыклась с новой действительностью, приблизительно разобралась в ситуации и начала активно выживать.
Кто-то, достаточно могущественный, чтобы дотянуться до чужого мира, хочет разбудить вулкан? Разве при такой силе грубо перебить «слезную» магию не проще? Зачем сложности с чужой душой? Выходит, не проще. Особенно, если сон наведен Раратом, богом.
— К тому же, — хмыкнула травница. — Гора хоть и близко, но за день от вершины до нас пешком не добраться. Если бы вдруг, что невозможно, Невеста попыталась бежать сразу после отъезда жреца, она бы сейчас только к подножию подбиралась.
— Ясно.