Невеста наместника

Караванова Наталья Михайловна

Оказалось, у чеора та Хенвила была вполне понятная цель — карета, оставленная у ворот усадьбы. Кажется, это снова была та же самая карета и тот же самый кучер.

— Залезайте, — хрипло велел ей Шеддерик.

Темери подчинилась. Следом забралась Энайтери — уже в теплом плаще, в который чеор та Хенвил успел укутать ее по дороге.

Чеора та Росвен что-то для него значила, это понятно, но вот что? Может ли быть, что ребенок, которого она носит…

Впрочем, Темери совершенно не зачем это знать. Тем более,

едва оказавшись внутри, Энайтери распахнула плащ и попыталась укутать им свою спасительницу. Отчасти ей это удалось. Темери обняла девушку в ответ — так было теплее обеим.

Чеор та Хенвил захлопнул дверцу и кажется, запрыгнул на козлы рядом с возницей.

Теплые живые руки еще вчера незнакомой девушки, девушки, которую им с Ровве удалось отнять у пожара. Темери шептала что-то ободряющее и тихонько гладила ее по спине, стараясь утешить. Говорят, беременным вредны сильные переживания. Да Темери и саму это успокаивало. Не будь рядом чеоры та Росвен, ей было бы намного хуже. Она вспомнила зимний лес, обледенелую елку и ощущение абсолютного одиночества, от которого невозможно укрыться, и присутствие ифленца не сглаживало его, а делало только острее и безнадежней.

Если бы это повторилось с ней наяву…

Да, было бы хуже.

Карета остановилась. Шеддерик открыл дверцу, щурясь, заглянул внутрь.

— Приехали. Чеора та Росвен, сможете идти? Я помогу.

— Где мы? И почему вы… как вы узнали?

— Потом. Все вопросы — завтра. Выходите. Вы тоже, рэта.

Они выбрались из кареты — как два продрогших и уставших ребенка, доставленных в приют. Темери сжала пальцы своей спутницы, стараясь ее ободрить, и почувствовала ответное пожатие.

Маленький дом с красной крышей, палисадником и высоким крылечком ей сразу понравился. Таких домов она не видела с тех времен, когда они со Стариком бродили по южным городкам Танеррета: вроде и не городской особняк, и не деревенский дом. Что-то среднее, маленькое и наверняка уютное.

Затем чеор что-то сказал кучеру, и тот умчался.

Шедде сам отворил двери. Взял под руку Энайтери, несмотря на вялое сопротивление, повел внутрь. Темери, делать нечего, вошла следом.

Действительно, почти деревенский дом: прихожая, дверь в кухню. Из нее — в просторную комнату, которую, тем не менее, было бы неправильно называть залом. За ней — еще комната. Шеддерик зажег свечи в подсвечнике, пропустил туда Энайтери.

— Раздевайтесь и ложитесь в постель. Скоро приедет доктор и вас осмотрит. Рэта…

— Чеор та Хенвил, — звенящим голосом сказала вдруг Энайтери, — Я знаю, что вы обо мне думаете, но вы должны меня услышать. Рэта Итвена меня спасла. Слышите? Если бы не она, я бы сгорела заживо!

— Из-за чего возник пожар? — поморщился Шеддерик — Старые печи? Этот дом давно требовал ремонта.

Теперь уже Темери возмутилась:

— Это был поджог! Энайтери связали и

ударили по голове. И вы что же, не видели, что двери были заперты снаружи?

Шеддерик резко обернулся, наставил на Темершану палец и грозно спросил:

— А вы? Какие демоны вас вообще загнали в этот дом? Что вы там забыли? И почему не сказали мне?

— Я получила письмо из монастыря. От одной из сестер. Она написала, что это важно и оставила адрес для встречи. Но письмо осталось в доме, вы не сможете проверить, говорю ли я правду. Я не думала, что нахожусь под арестом!

Темери отвечала, а сама думала только о своем разорванном подоле и еще о том, что наверное, это приключение скрыть от общества не удастся.

Она же вся в саже.

И конечно, не успеет выйти к завтраку вместе с Кинриком.

— Вы должны были предупредить хотя бы наместника.

— Но я же написала ему письмо. И передала. И служанку с собой взяла, и сказала Шионе, куда и зачем еду.

Трудно было придумать больше предосторожностей, особенно если учесть, что ни одного брата, ни другого, быстро отыскать не удалось.

— В пригород на встречу с пресветлой сестрой? Это адрес? Темершана, откуда у вас привычка рушить мои планы?

— Я не собиралась попадать в пожар! — Снова возмутилась она. — И была уверена, что вернусь еще засветло, и моя отлучка никого не потревожит.

— Так почему же не вернулись?!

— Из-за меня! — слабым голосом добила его неловко пытающаяся расшнуровать платье Энайтери. — Я… захотела познакомиться с рэтой поближе и… попросила остаться.

— Вы меня с ума сведете. Обе. — Признался Шеддерик, но тут в дом ворвался еще один человек. Крайне встревоженный, если не сказать — испуганный.

Темери поспешно отступила под напором ярости наместника. Но отступать было особенно и некуда — комнатка-то крошечная, помещаются кровать да окно.

— Вы! Что вы с ней сделали? — Кинрик схватил Темершану за плечи и сильно встряхнул. — Где Нейтри?

— Нейтри? — растерялась Темершана.

Имя ей было незнакомо.

Кинрик закрутил головой, увидел Энайтери и выдохнул с таким облегчением, что в этот момент исчезли всякие сомнения, о ком это он.

Он выпустил Темершану, обернулся к кровати и осторожно заключил Энайтери в объятия.

Темери смотрела, как наместник, наплевав на присутствующих, целует ее лицо и волосы, как повторяет какие-то теплые слова, гладит плечи. Все вставало на свои места — и странный, как-то мгновенно выросший интерес Энайтери — Нейтри — и к ней самой, и к событиям при дворе наместника. И попытка спрятаться за городом…

Но если хотели убить именно Нейтри… то нужно искать, кому это выгодно. А кому, кроме самой Темершаны? Но это глупость, она же тоже должна была сгореть в этом пожаре…

Нет, мысли путались. Не осталось ни одной связной мысли.