Невеста оборотня, любовница вампира
Шрифт:
— Всё подтвердилось. Я был слеп. Она давно обманывала меня… Но теперь всё закончилось. Она больше не причинит вреда.
Лора недоумённо глянула на Асуну. Кошка потянулась, зевнула, села статуэткой и принялась вылизывать потрёпанную волчьими зубами спину. Звездочёт подошёл к столу, окуривая тяжело дышащую Салем дымящимися травами, и сказал:
— Асуна стала простым животным, её время закончилось. А этот маленький храбрый фамильяр достоин награды. Я вылечу её и, с твоего позволения, оставлю у себя. Позволишь ли ты, Лариса, своей кошке занять почётное место Асуны?
Лора
Озвучив эту мысль, Лора в упор взглянула на Звездочёта и добавила:
— Я ухожу, и надеюсь, что никто из ваших грёбанных аристократов меня больше не потревожит. Моё предназначение не здесь, я это знаю точно.
Старик с минуту размышлял, потом кивнул:
— Да будет так. Тебя оставят в покое. Ищи свою судьбу сама, ягрень.
… Всего час понадобился на то, чтобы вернуть «Тойоту» её владельцу и забрать из гаража не слишком новый, но исправный мотоцикл. Пока Коля проверял его, Лора стояла, закрыв глаза и вдыхая свежий воздух. Даже городской смог был ей милее той атмосферы, что давила на мозг в квартире Древнего. Опершись на руку подошедшего Коли, она тихо сказала:
— Хочется верить, что он сдержит слово. Что Салем поправится и будет счастлива… Что мы найдём свою судьбу.
— Всё будет хорошо, ребёнок.
Лора с благодарностью прислонилась к Коле, ища опору и тепло. Его рука обняла её плечи, погладила легонько. Тихий вопрос согрел и заставил улыбнуться:
— Куда поедем?
А и правда, куда? Сейчас бы сказать — домой. А где её дом? Раньше она могла сказать: там, где папа. Теперь и этого не скажешь. С папой встречаться ей не хочется. Она понимает его, отчасти, но понимает, как драконья ипостась понимала Валентира. Но принять и простить не может. Так что дома у неё нет.
И Лора растерянно ответила:
— Я не знаю…
Коля развернул её лицом к себе, взял за плечи и заставил взглянуть ему в глаза.
Сказал:
— Я тоже не знаю. Но это неважно. Мне всё равно, куда ехать, главное, чтобы ты была рядом со мной.
— Я буду с тобой, — неожиданно пообещала Лора, а потом вспомнила, недоверчиво спросила, ловя выражение глаз — А Катерина? — А что Катерина? — совершенно искренне удивился Коля. — При чём тут она?
— Ну… ты разве не с ней жил?
— Не с ней, а у неё, — усмехнулся Коля. — Ревнивица! Мы с Катькой в детдоме вместе были. Она мне как сеструха.
— Мало ли, — пробормотала Лора, всё ещё не решаясь поверить. — А вдруг у вас с ней серьёзное что-то…
Он обнял её крепко, сказал в волосы:
— У меня с тобой серьёзно. Уже давно и навсегда.
— Думаешь, у нас что-то получится?
Лора стояла, закрыв глаза, боясь спугнуть то, что внезапно родилось между ними.
Коля улыбнулся:
— Если не попробуем, то и
— Тогда поехали, — выдохнула она. — Поехали… куда-нибудь. Где можно найти работу и снять квартиру.
— В твоём распоряжении вся Россия!
Его широкий жест рукой насмешил Лору. Вылитый Петр Первый на болоте, которому суждено стать Петербургом! Она закрыла глаза, крутанулась на месте и указала вперёд:
— Вон туда.
— Туда, так туда, — покладисто согласился Коля. Открыв глаза, Лора увидела, что палец показывает на стену соседнего дома, и рассмеялась: Ну, напрямик, пожалуй, не поедем. — Садись, — он с улыбкой подал ей шлем и оседлал мотоцикл. — Держись крепко, я не хочу потерять тебя по пути.
Застегнув ремешок шлема, Лора устроилась на сиденье позади Коли и обняла руками его талию. Никто никуда не потеряется. Они слишком долго искали друг друга, и будут вместе. На сегодня и навсегда.
Эпилог
— Давай, ещё немного! Не расслабляйся!
Не сбавляя хода, Лора оглянулась на Митюню. Тот бежал ровно, но уже начинал пыхтеть. Верный признак того, что сейчас будет нытьё. Или спонтанное обращение. За полгода, что мальчишка жил с ними, Лора успела изучить его характер вдоль и поперёк. Ипостаси всё ещё не желали угомониться, но Митюня с каждым днём успешнее контролировал их. Наверное, сказывалась и та стабильность, которую они внесли в его маленькую жизнь.
— Я… больше… не могу! — выдавил мальчик, и Лора заметила трепыхание растущих чёрных крылышек за его спиной.
— Нет, Дмитрий! — строго бросила она. — Летать ты сегодня не будешь! Мы занимаемся по программе, не забыл?
— Программа, программа, — пропыхтел Митюня, отдуваясь. — Достала эта программа уже школьная, а ещё тренировки…
— Не бурчи давай! Ещё пятьсот метров, смотри, до берёзы!
— А после берёзы можно полетать? — с надеждой спросил он и даже побежал быстрее. Лора засмеялась:
— Хитрый! Летать будешь завтра. Дыши ровнее! Недовольство ясно отразилось на скуластой моське Митюни, но крылышки спрятались. Слава жертвенным ёжикам, он начинает слушаться и Лору, а не только Колю! А то ведь и порыкивал на неё в первое время. Не то ревновал, не то за авторитет не считал. А потом, в один прекрасный день, Коля повёл мальчика прогуляться. Почти-братья долго ходили где-то, вернулся Митюня хмурый и задумчивый, но с того дня как отрезало. Признал в Лоре своего человека.
От берёзы они шли быстрым шагом до самого магазина. Сидевшие на лавочке тётки, в платках и кирзовых сапогах, в немаркой по деревенской традиции одежде, кивнули в знак приветствия, а потом долго провожали взглядами «чужаков». Хотя жили они не в настоящей деревне, а на окраине не большого райцентра, устои здесь были тяжёлые, свои. Новоприбывших не трогали, не задевали, но и в гости не приглашали, а разговаривали ещё неохотно, чуть ли не сквозь зубы. Сдавший Коле полдома мужик предупредил сразу, что раньше, чем через два года, не стоит и надеяться на радушие местных жителей. Но ягреней это вполне устраивало.