Невеста оборотня, любовница вампира
Шрифт:
Сначала месть, потом радужные пони.
— Ликуас инвисибилис вультус ратиус э популус, — негромко сказала Лора, поводя рукой с сомкнутыми в горсть пальцами. Она надеялась, что правильно произнесла формулу, хотя Стас часто говорил, что произношение у неё просто отличное. Колдовской язык почти не отличался от латыни, разве что окончаниями.
Коля принюхался к воздуху в прихожей и почти беззвучно предупредил:
— Существа в доме. Трое. Маловато на одного дракона! Они что, совсем обалдели?
— Чую, — кивнула Лора. — Они на втором этаже. А Валентир тут, рядом..
— Я посторожу. Она отмахнулась неопределённо
В середине гостиной перед погасшим камином сидел в широком кресле в стиле кого-то из французских королей задумчивый, погружённый в свои мысли Валентир. Лора мягко ступила на пушистый ковёр вырвиглазистого цвета майской зелени и постучала по дереву колонны, что торчала чуть в стороне от центра гостиной. Хозяин дома рассеянно поднял голову и удивлённым тоном произнёс:
— Лора?
Его холодные голубые глаза смотрели с лёгким прищуром, словно он не верил, что видит перед собой ту, которой удалось вырваться из его казематов. Потом он буквально расцвёл в улыбке, подался вперёд:
— Вы вернулись, Лора!
— Чтобы убить вас, — тихо сказала она и снова задрожала. О нет! Только не сейчас, не в самый ответственный момент! Её сознания коснулась тихая бархатная лапка чужого спокойствия. Это получилось так неожиданно, что Лора чуть не вскрикнула. Обернувшись, поняла, что это Коля. Эмоциями управляют демоны. Вот и он вырастил рожки во лбу и крылья за спиной — серые, длинные, прекрасные. Прогнал её страх или взял себе. Лоре стало легче, гораздо легче. Она шагнула ближе к дракону, склонила голову набок:
— Я хочу отомстить за маму. Вы убили её. — Я сожалею, — откликнулся Валентир, но в его голосе не было ни малейшей капли сожаления за отнятую жизнь. Только интерес: как его раскрыли? Это равнодушие разозлило Лору. Она выкрикнула тонким надрывным голосом:
— Вы защищаться будете? Обращайтесь!
— Не могу! — усмехнулся Валентир, подняв руки. Они были привязаны верёвками к креслу, а запястья плотно облегали уже знакомые Лоре кожаные петли с вырезанными колдовскими символами. Запрет оборачиваться. Нет, так не пойдёт. Кто бы ни привязал его, пусть подавится.
Она вырастила длинный острый коготь на указательном пальце (сама удивилась, как легко и непринуждённо это ей удалось) и в два резких взмаха перерезала петли. Раздула ноздри, ощутив холод драконьих флюидов:
— Теперь можете!
Он смог. Выпрямился, встал, нарастил чешую. Одной секунды хватило, чтобы Валентир полностью превратился в дракона — настоящего, огромного, уродливого дракона с неизмеримыми тёмными кожистыми крыльями. Взмахнув ими, он устроил ураган в салоне, разбив несколько статуэток, и, распахнув усеянную шипами и бородавками пасть, испустил резкий глухой крик. Лора на миг замерла, борясь с огнём, вспыхнувшим в груди. Зверь в ней бился крыльями о невидимые преграды, яростно выл, требуя выпустить, и она сдалась. Никто, кроме зверя, не сможет убить Валентира!
Голова кружилась и катилась куда-то, будто отрубленная гильотиной, но ещё живая
Лишь холодный разум властвовал над огромным телом дракона, призывая быть благородной и снисходительной к своему собрату…
И тут Лора поняла, чего боялся Коля. Этой невинной ловушки. Она попала. Она не сможет убить Валентира…
Тот жарко дохнул на неё, словно издеваясь. Переступил огромными лапами, присел и внезапно взмыл вверх, пробив тяжёлой головой стекло купола.
Машинально уклонившись от осколков, Лора ощутила непреодолимую потребность шевельнуть крыльями, подняться в воздух, быть рядом с другим драконом… — Ребёнок!
Чужой голос прорвался в сознание словно издалека. Она медленно оглянулась, увидела человека — светловолосого, уродливого, смешного в своей мелочности. И подумала, что он чем-то дорог ей, этот комар… Но чем?
— Ребёнок, борись! Контролируй ипостась! — пискляво крикнул человек. Зачем его слушать? Зачем контролировать что-либо? Она дракон, и это прекрасно — быть драконом!
Лора взмахнула крыльями. Тело словно уменьшилось в весе, стало лёгким и податливым, как воздушный шарик, поднялось над полом. Несколько секунд спустя она уже парила над Крестовским островом напротив Валентира. Как двое борцов на татами, они кружили в воздухе, выжидая чего-то. Ей надо убить — противника? собрата? Где-то в глубине души — хотя Лора сомневалась, что у драконьей ипостаси есть душа — занозой сидела необходимость порвать того, кто летал сейчас, редко поводя крыльями, перед ней. Всё спуталось в сознании, она чувствовала себя потерянной, бесцельной, неправильной. А Валентир решил добивать, пока видел смятение, и громко заговорил:
— Вы сейчас в ипостаси дракона, а значит, можете отринуть слепые чувства и мыслить трезво, как подобает нашей древней расе. Вы понимаете, что у меня не было другого выхода.
— Я понимаю, — бесстрастно ответила Лора, раздувая ноздри. Огонь пылал в груди, но не тот всепожирающий огонь страстей, который овладел ею несколько минут назад. Огонь разрушения. Холодного и беспощадного. Просто потому, что так надо.
— Понимаю, — повторила она, прислушиваясь к себе. Она понимала, и это было самым странным. Инстинкт размножения. Наследник. Дитя. На логическом уровне Валентир был прав. Но Лора различила среди ровных ноток логики другие, всполошенные мысли. Человеческая ипостась. Нет, её не стоит выпускать. Она будет страдать, заболит сердце, снова появятся и забушуют эмоции… Лучше так.