Невеста по почте, или Исчезновение короны Ирландии
Шрифт:
Глава 1. Знакомство.
Эта история началась осенним вечером 2009 года в городе Москве. Когда Ляля Вознесенская поместила свою анкету на сайте знакомств в интернете в поисках очередного мужа. Две молодые особы шли в сторону Кремля в ресторан по улице Никольской и тихо разговаривали о своих успехах и неудачах в поисках мужей в интернете. На улице было, как обычно, шумно и многолюдно. Красная площадь у Кремля всегда полна людей. Дело в том, что обе были разведенными молодыми и красивыми женщинами тридцати семи лет. Совершенно обычными, одинокими и несчастными в личной жизни. У обеих дочки, которым нужно
Два высших образования и семь языков, как выяснилось, и диссертация по психологии – не приносят счастья в личной жизни совсем, наверное, никому. Две модно одетые блондинки, тихо постукивая туфлями на шпильках, вошли в милый ресторанчик напротив магазина ГУМ и заказали суши. Обе очень уважали вареники с вишнями и эти самые суши. Встречались по пятницам и всегда пили прекрасный кофе и зеленый чай. Всегда разговоры были глупыми. Обычно о похудении или об очередных ссорах с бывшими половинками. Но на этот раз речь зашла о женихе, с которым познакомилась Ляля Вознесенская. На днях она поместила фото с анкетой в интернете, в поисках мужа за границей, на каком-то очередном сайте знакомств:
– Ты знаешь, он сегодня прислал письмо. Пишет, что во Франции мало женщин, и он решил найти себе иностранку. Говорят, что француженки совсем не ухаживают за собой и не делают макияж. Носят совершенно мятую одежду и не носят юбки и платья. Ходят в джинсах и кроссовках, представляешь? А некоторые, даже не носят лифчики под футболками… И их в таком виде можно даже встретить в магазине. Представляешь?
– Господи, ужас какой,– попивая кофе, ответила ее подруга Катерина, улыбаясь,– Интересно, откуда такие познания? Особенно, о бюстгальтерах? И много он их расстегивал?
– Как можно не делать макияж? Утром встану, гляну в зеркало… Господи, кто это? И так каждый день! Залезу в туфли на шпильке и на работу.
Подруги весело рассмеялись. За окном уже опускался вечер, и накрапывал дождик. Обычная московская осень с дождями, яркими огнями и мокрыми ночами. Работа и дети. Все как у всех, и только эти милые и веселые разговоры о счастье, или скорее о его поисках, скрашивали трудные будни обыкновенных мамаш, замученных работой и поисками денег, чтобы прокормить своих девчонок, которые остались без отцов после разводов. И письма из интернета от загадочного француза просто превратили очередную скучную и уставшую пятницу в очаровательный вечер. Красная площадь уже зажигалась вечерними огнями. Много гуляющих и туристов, впрочем, как всегда, у красной зубчатой стены и мавзолея. Улица Никольская была полна народу.
– А фото он прислал?
– Пока нет. Ну, пришлет, наверное…
– А сколько ему лет?
– Он говорит, что тридцать семь. Вот забавно, если ему и вовсе не тридцать семь. И выяснится, что я переписываюсь с каким-нибудь маньяком, – глядя в забрызганное дождем окно, грустно заметила Ляля.
– Ну, может, и нет. Кто его знает? Может он хороший человек и вовсе не стар, а нормальный и вполне приличный, и работающий. Почему нужно всех причесывать под одну гребенку? Если мы встретили обыкновенных паразитов
– Я тоже так думаю, правда, нечасто! Если не повезло дважды, то в третий раз повезет обязательно! – рассмеялась Ляля. Хотя, кто его знает? Это как у животных. Ты совсем не знаешь, что у них в голове. Но, есть одно правило: «Женщина – как сапер. Она может ошибиться дважды, на третий раз – уже никогда!»
– Это ты о мужиках или о животных?
– М… М. м. Не знаю…
– Ну, не так грустно! Не все же мужики тотальные бездельники, наверное?!
– Ох, как хочется надеяться, что не все!
– А что пишет?
– Он много рассказывает о своей стране. Пишет, что разведен и у него пять лет назад был развод. Сыну девять лет. Еще пишет, что он военный офицер.
– А развелись почему? Не пишет?
– Пишет. Дочка у него умерла. Маленькая совсем. Жалко. Дети не должны страдать! И тем более умирать. Они достойны счастья на этой земле – как никто!
– Господи… Ужас какой!
– А сейчас он пишет мне письма. Я не пишу ему о моих горестях. Зачем? Пишу, что все хорошо. Но пишу правду, что мне надоело содержать моих бывших мужей и быть им мамой и женой в одном флаконе. Господи, надоело как! Быть и женой и матерью в одном флаконе, я ведь им не мама, а жена! Слава богу – бывшая! Второй ребенок мне точно не нужен в качестве мужа. Сколько раз им говорила, что я им бывшая жена. Развелась! Может, я виновата? И не тех выбираю… Черт его знает!
– Вовсе нет! Просто в этом веке многое изменилось! Ищут себе мам и баб, чтобы им деньги давали, – отрезала Катя, со злостью вонзив вилку в только что заказанный торт.– Не вини себя, – это глупо! Ты красивая, молодая! Ты себя в зеркало видела?!
– Не поверишь! Каждое утро намазываю крем на эту красоту в пять утра и несу ее в электричку, а потом три часа в транспорте, и эта совершенно заспанная красота в офисе. А потом еще восемь часов, – «физиономия в цветах, а жопа в мыле …». Еще три часа в поезде и метро. И вся красивая в маршрутке с авоськами. И домой! А там Танька с мамой спорят или ругаются. А тут я, вся красивая! Просто жуть! И так каждый день уже много лет. И после этого, о какой красоте можно говорить? Непонятно! А потом еще с Танечкой заниматься и буквы показывать часа два, а то и три.
– Да уж! – зато весело! Мужиков вот в интернете ищем! Видишь, вот и письмо тебе прислал, а мне никто не пишет.
– Фото надо поменять на сайте. Будут писать! Просто обязаны тебе написать, такой замечательной девушке как ты!
– Надо, – вздохнула Катя.
– Так поменяй,– настаивала Ляля.
– А ты ему свои фотки послала?
– Ну конечно! Фотограф полторы тысячи взяла.
– Прилично, с нашими то зарплатами.
– А что делать?
– Что делать. Что делать… Самим надо научиться фотографировать!
– Хорошая мысль. Ты умеешь?
– У нас на работе я всему уже научилась. Приходилось и фотографировать. Потом на сайте размещать и статейки пописывать о великих достижениях ГБУ «МАУ».
– Ты хоть статейки пишешь, по выставкам ходишь, а я за прилавком стою уже много лет. Будь проклята эта Москва и полное отсутствие работы!
– Слушай, Кать, а ты не думала восстановиться в институте? Может, и с работой можно было бы придумать что-нибудь другое, что-то более приличное можно поискать?