Невеста по принуждению
Шрифт:
— Слушай, — мне тяжело это говорить, но… Надо. — Я не уверена, что пока готова показаться полуголой. Давай также продолжим работать с более закрытыми нарядами.
— Каролина! Хватит! — восклицает женщина на том конце провода, и мне сразу становится не по себе. — Пора расти. Ничего не знаю. Редактор журнала хочет видеть на обложке тебя. В этом белье. Гонорар космический.
Да не в деньгах дело…
Но с одной стороны…
Как только вся эта ерунда с Владом кончится, я снова приступлю к работе.
Поэтому закусываю губу и произношу:
— Хорошо, до завтра, — Бьянка прощается, говорит, что отправит подробности в сообщении, и я отключаюсь. Тяжко вздыхаю и пытаюсь отвлечься. Выбираю одежду дальше, раздумывая, как можно перекрыть синяки. Особенно на лице. Надеюсь, эта фотосессия будет с косметикой. А та, что «без» отложилась на некоторое время…
Через несколько часов домой возвращается с работы Влад.
Первый его вопрос был простым.
— Ела?
Кивнула, перекусив бананом и показав ему кожуру. Не самый лучший продукт, особенно с утра, но… Что нашла. У Влада очень много тяжёлой еды в холодильнике. И мяса. Много мяса. Понятно, чего он такой крепкий, и фиг ему что сделаешь.
А потом просто ставлю его перед фактом, что завтра иду на фотосессию.
На что слышу обычные, спокойные слова:
— Ты никуда не пойдёшь.
— Что? — восклицаю возмущённо, поворачиваясь к нему корпусом.
— На фотосессию в белье ты не пойдёшь, — произносит равнодушно, ставя стакан в кофе-машину. — Как я помню, ты была моделью более закрытых вещей.
— Мне нужно расти, и ты не смеешь меня ограничивать, — выдыхаю, смотря ему в спину. Он даже не оборачивается, чтобы взглянуть мне в глаза.
— Ты никуда не пойдёшь, — чеканит ещё раз, и выходит из кухни. Проходит по мне холодным взглядом, по пути снимая рубашку.
Гневно сжимаю кулаки и пытаюсь унять бурлящую в груди злобу.
— Это мы ещё посмотрим, — шепчу себе под нос, придумывая план побега.
— Я не опоздала? — залетаю в студию, поправляя летнее платье. Пытаюсь отдышаться. Лёгкие жжёт от бега, а ноги чуть покалывают. Такси встало в пробку, пришлось выскакивать из салона и бежать на своих двоих.
А я ещё и на шпильках, что дико неудобно.
Бьянка, мой непосредственный начальник, оборачивается, прожигая меня взглядом.
— Если бы ты не явилась через три минуты, я бы тебя прибила, — в своём серьёзном тоне она похожа на сладкую булочку. Хоть и говорит так, но не может быть такой злой!
Улыбаюсь и киваю. Три минуты! У меня в запасе целая вечность.
— Иди быстро к стилисту и визажисту, съёмки через полчаса, — показывает мне на дверь, и я киваю. Всё расписано чётко по минутам, поэтому спешу в гримёрку.
Отлично, макияж
Учитывая, что Влад может вернуться в любую минуту…
Страшно.
Особенно, когда я вызывала слесаря, чтобы вскрыть замок. Ибо Вернер… Запер меня с той стороны. Пришлось ещё платить за установку нового, точно такого же, чтобы Влад ничего не заметил.
Это заняло много времени. И сейчас я чуть опаздываю.
Залетаю в гримёрку, вижу Ксюшу, свою лучшую подругу и по совместительству наилучшего визажиста, которого когда-либо видела!
Обнимаю её, и под женский трёп приступаем к работе.
Синяки на щеках не укрылись от Ксю, поэтому она долго трахает мне мозг, пока не говорю, что пыталась выделить скулы с помощью одного приёма из интернета. И, слава богу, она верит. Делает лёгкий макияж, перекрывает плотно синеву.
Но боюсь больше всего другого — синяков на теле. Они не такие отчётливые, но видны невооружённым глазом.
Пока переодеваюсь в чёрное кружевное бельё с чулками и подвязками, осматриваю себя в зеркале. Пронесло. И всё-таки фиксатор за космическую сумму хорошо держит любой тон, консилер и корректор вместе взятые.
Вся задница и талия в косметике… Это чуть заметно, но… Надеюсь при обработке фотографий изъян уберут.
Ксю шлёпает меня по заднице, и я чуть не подпрыгиваю на месте.
Представляю там руку Вернера.
Фуф. Даже здесь не даёт покоя!
Через десять минут я уже сижу перед камерами.
Дико неловко. Сковывает то, что я почти обнажена. Я редко ношу чулки, и тем более подвязки. Бельё кружевное, с просветами, что боюсь видно самое сокровенное. Поэтому делаю максимально закрытые позы.
Пока фотограф зло не цедит:
— Каролина, не зажимайся! — а я не могу. Хочется закрыться и всё.
Но беру себя в руки. Пытаюсь быть раскованной.
Но в голове Влад. Его реакция. Его злоба.
Что он скажет, когда увидит журнал?
Мне должно быть наплевать, но меня это волнует. Сильно и даже очень.
— Выгни спину, дорогая, — Костя даёт указания и делаю. Сижу на стуле, несильно расставив ноги в разные стороны. Выгибаюсь, оттопыриваю попу немного назад. Чуть запрокидываю голову, смотря в объектив камеры. — Приоткрой ротик.
Размыкаю губы с сияющим блеском. Выполняю каждое слово фотографа, но всё равно чувствую себя неуютно.
— А теперь, Лин, коснись немного себя внизу, — сглатываю, когда слышу эти слова. Кажется, я уже на грани. Черта моей скованности давно пройдена, но… Не настолько. Впереди белая, невидимая стена, которая не даёт мне пойти дальше.