Невеста по собственному желанию
Шрифт:
— Что это мы всё обо мне и обо мне, — стараясь избавиться от смущения, музыкант вернулся в кресло и пытливо уставился на Тарлайна. — Ты мне лучше расскажи, друг, как поживает твоё проклятие. Я вижу, ты наконец-то нашёл средство избавления от него?
— Меня не устраивает такой вариант.
— Ну и дурак! — в сердцах воскликнул орк. — Был бы ты обычным оборотнем, я б понимал. Мол, мозг не желает смириться с тем, чего требует зверь… или как это у вас называется? Но ты же полукровка! Всё осознанно, всё по твоему желанию.
— Ты не на моём месте, — прервал его Тарлайн. — И совершенно не умеешь нести ответственность за свои поступки. Моё проклятие мне совсем не мешает. Не настолько, чтобы я ради него использовал другого человека.
Дрогар закатил глаза. У него было своё мнение относительно использования кого бы то ни было, но никогда Дэррэйн к его мнению не прислушивался, только отмахивался или даже возмущался.
— Вот скажи, неужели тебе совсем-совсем не хочется? — устало спросил орк. — Даже соблазнов нет, что ли?
— Есть, — покачал головой Тарлайн. — В том-то и дело, что есть. Но я тебе уже сказал, что пользоваться этим вариантом не стану. И портить кому-то жизнь ради того, чтобы избавиться от мелкого неудобства, тем более. Я ж не при смерти! Парочка бесконтрольных превращений в месяц — это типично для всех оборотней…
— О да! — закатил глаза орк. — Особенно в том виде, в котором у тебя это происходит! И в таком возрасте, с таким уровнем контроля! Дурак ты, Тар, честное слово. Тебе судьба свою помощь сама предлагает, а ты от неё отмахиваешься!
— Чья б мычала, — хмыкнул Тарлайн. — Или тебе напомнить?..
В ответ орк только зажал голову руками.
— Не хочу тебя слушать! Это уже пройденный этап моей жизни, оставивший серьёзное пятно на моей репутации порядочного человека!
— Не буду напоминать, что ты не человек, — скривился Тарлайн, — но скажу точно: ты совершенно не порядочный.
Это замечание, кажется, даже не расстроило орка. Он принялся насвистывать какую-то мелодию, и Тарлайн тоскливо заметил, что вазон, уже почти заморенный отсутствием полива, ожил, расправил листву и начал расти.
Началось! Каждый раз, когда Дрогару нечего было делать, он принимался направо и налево оживлять растения. То плющом весь Змеиный Замок затянет, то Тильда проснётся под куполом из роз и на соответствующем ложе, вся исколотая и злая, и устроит внеплановый мониторинг на уроках, то ещё какую-то ерунду сделает, а потом разгребай за ним последствия…
— Прекрати! — не выдержал всё-таки Дэррэйн. — От тебя одни проблемы и никакой пользы, Дрогар. Ты станешь когда-нибудь серьёзнее или нет?
Кажется, это прозвучало в достаточной мере обидно, потому что орк вдруг замер и удивлённо уставился на своего друга. Все предыдущие резкие фразы спокойно пролетали мимо его ушей, а эта вдруг задела и заставила обиженно нахмуриться.
Маленький
— Я вполне серьёзен, — ответил, всё так же дуясь, Дрогар. — И вообще, у меня, может быть, серьёзные намерения. Я впервые в жизни испытываю такие высокие чувства…
— Ты рассказываешь об этом каждой своей любовнице. Кто на этот раз?
Орк не ответил. Вероятно, дама его сердца была всё-таки чуточку ценнее других. О предыдущих Дрогар трепал языком направо и налево, и о его секретной связи с одной высокопоставленной дамой знали даже глухие и слепые. И краткосрочные запрещённые романы с адептками тоже почти не скрывал, разве что позволял себе немного меньше.
Что женщины находили в этом орке? Музыкальная магия, конечно, была очень привлекательной чертой его дара, но в остальном — орк как орк. Но, впрочем, как минимум половина сильно одарённых человечек, у которых были отношения с Дрогаром, надеялись на полукровку-ребёнка. Гадкая тенденция, когда будущие матери готовы распрощаться с рассудком своего нерождённого малыша, лишь бы только он был сильнее магически. Тарлайн никогда не понимал, что именно подталкивало их к настолько абсурдным связям, но и не осуждал — в конце концов, его родители были отнюдь не примером для подражания. Особенно отец.
— Скажи, — Дрогар явно пытался сменить тему, — а ты что, так и думаешь до конца своих дней страдать от проклятия? Даже не попытаешься его снять? Может быть, твоё лекарство будет совсем не против?
— Вот когда моё лекарство будет не только не против, а даже и за, причём не только ради моего исцеления — тогда я об этом и подумаю, — Тарлайн скрестил руки на груди. — И прекрати поднимать эту тему раз за разом. Может быть, я найду возможность избавиться от этой гадости без постороннего участия, самостоятельно.
— Так а какая разница?
— Большая! — огрызнулся Дэррэйн.
— Ну, — сдался Дрогар, — будь по-твоему. Может, помочь тебе чем-то? Какого-то проклятийника хорошего найти. У меня есть знакомые из заграничных учебных заведений. Профессионалы! Особенно одна барышня… — орк вздохнул. — Отшила меня, а я ей, между прочим, часа три песенки под лютню напевал. Сказала, что мои баллады её строгую душу ни капельки не тронули… С тех пор мы остались просто хорошими друзьями, я могу попросить её приехать сюда.
Тарлайн недоверчиво изогнул бровь.
— Ты? Друг? Женщины? — уточнил он. — Не верю. Разве что она орк.
— Она — человечка, — возразил Дрогар. — И очень хорошенькая. Но у меня не было выбора. Её муж на четвёртый час музыкальных истязаний пообещал поэкспериментировать и вывернуть меня наизнанку. А если не поможет, грозился сдать местным властям как нелегального беженца. У них орков нет, так что могли возникнуть проблемы… Ну и, — Дрогар совсем смутился, — врезал он мне. Но это в прошлом! Мы просто друзья. Так звать?