Невеста по заказу

Дэвидсон Каролина

«Ему надо было на ней жениться, – подумала она. – Женевьева такая милая, живая, у нее много достоинств, которых нет у меня. Не зря он так улыбается ей».

Но взгляд, который он бросил на жену из-за спины нежданной гостьи, вовсе не был веселым.

– Лотти, Женевьева приехала с тобой поговорить, – вымолвил Джон. – Я вас оставлю вдвоем, у меня в коровнике дела.

Лотти попыталась улыбнуться в надежде, что ее губы предательски не дрогнут. Она протянула руки навстречу подруге, и та крепко сжала их. В глазах Женевьевы мелькнуло

сострадание, когда она заметила, в каком состоянии находилась Лотти.

– Ах, Лотти! – Девушка сочувственно покачала головой. – Я выглядела так же в прошлом году, когда у меня умерла бабушка.

Она выпустила руки Лотти и обняла ее. Затем прижалась щекой к ее щеке, на которой еще не высохли слезы.

– Они, конечно, не умерли, но чувствую я себя так, как будто это произошло, – отрывисто проговорила Лотти, с благодарностью принимая сочувствие подруги. Тень неприязни, вызванной чересчур теплым приемом Джона, отступила перед сердечной теплотой, звучавшей в словах Женевьевы.

Гостья взяла инициативу в свои руки. Мягко, но решительно она усадила Лотти на стул, сама же отправилась подогреть чайник.

– Давай выпьем чайку и поболтаем о том, о сем, – улыбнулась Женевьева, вынимая из кармана маленький пакетик. – Вот, гляди-ка, папа специально для мамы купил на прошлой неделе. Это индийский чай, и, если я что-либо понимаю в этом, он очень хороший. Я и подумала, почему бы и нам с тобой не попить чаю…

Она медленно повернулась к Лотти, и улыбка сползла с ее лица.

– Я видела, как они приехали в город, Лотти, – сказала девушка. – Я понимаю, ты, должно быть, чувствуешь себя сейчас ужасно из-за этой истории с детьми. Я вообще никак не возьму в толк, зачем увозить детей в Сент-Луис, ведь их место рядом с тобой и Джоном, они же ваши дети!

Лотти подняла голову и попыталась улыбнуться.

– Они просто считают, что детям так будет лучше, – ответила она. – Но может быть, Джон сможет что-то сделать, когда адвокат вернется в город.

Эта мысль не оставляла Лотти, с самого утра, но только теперь, когда Женевьева кивнула в знак согласия, Лотти наконец нашла в ней некоторое утешение.

– Если Харлей Гаррисон что-нибудь сможет сделать, он обязательно сделает. – Женевьева сказала это так уверенно, что и у Лотти не осталось никаких сомнений – все именно так и будет.

Женевьева вскочила с места:

– Так мы чаю никогда и не попьем!

Она направилась к буфету, чтобы достать заварной чайник и чашки.

– Давай я тебе помогу, – предложила Лотти, вставая со стула. – Не могу же я сидеть, сложа руки у себя дома!

– Ну, хорошо, давай вместе, – согласилась Женевьева. – А потом мы поговорим. Я хотела, кстати, спросить у тебя совета.

Они устроились за столом, и Женевьева принялась медленно помешивать чай, молча, глядя перед собой. Наконец она тихонько откашлялась, сделала глоточек из своей чашки, глубоко вздохнула и сказала:

– Знаешь,

у меня проблема. – Девушка поставила чашку на стол и облизала верхнюю губу. – Мне надо как-то изменить свою внешность, и я подумала, может, ты сможешь мне в этом помочь.

– Я?! – Лотти удивленно посмотрела на свою подругу, одетую по последней моде. – Чем я тебе могу помочь?

Женевьева наклонилась ближе, явно желая поделиться большим секретом.

– Точнее, мне надо как-то изменить свою слишком легкомысленную натуру, – упавшим голосом заявила она и украдкой оглядела комнату – не услышит ли ее кто-нибудь.

Лотти поймала себя на том, что и она опасливо озирается.

Тряхнув головой, как бы отгоняя наваждение, она с беспокойством посмотрела на Женевьеву:

– Ради Бога, Женевьева, ну кто тебя здесь услышит?! И вообще, к чему вся эта таинственность?

Женевьева наклонилась к ней.

– Ты знаешь, Лотти, мне, наверное, не следовало бы об этом говорить, но я должна с кем-нибудь поделиться.

Лотти вдруг забыла о своих печалях. Затаив дыхание, она приготовилась слушать.

– Я влюбилась, – призналась Женевьева и взяла Лотти за руку.

– Влюбилась? – Лотти удивилась, в ней проснулось любопытство, но воспитание научило ее слушать, а не задавать лишние вопросы, тем более что один она уже задала.

– Не знаю, как это сказать… – Женевьева смутилась. Помолчав какое-то время, она зажмурилась, как перед прыжком в воду, набрала в легкие побольше воздуха и выпалила: – Стивен Буш хочет на мне жениться, но он боится, что я чересчур… яркая. – Она произнесла последнее слово так, будто оно жгло ей губы. Открыв глаза, она в упор посмотрела на Лотти, оценивая эффект произнесенных ею слов. Лотти слушала подругу, не дыша.

– Яркая?.. – переспросила Лотти. Она нахмурилась и внимательно посмотрела на броское платье Женевьевы.

– Не смотри на меня так! – взмолилась Женевьева. – Ты с ним согласна, ведь, правда?

– Ну… – Лотти замялась. – Это совсем неплохо. Я думаю, что все женщины в городе и, наверно, половина деревенских отдали бы все свои платья и год жизни, чтобы выглядеть, как ты. Я думаю, что Стивен Буш просто не понимает, что он говорит, вот и все!

Женевьева, не меняя позы – локти на столе, подбородок на сцепленных пальцах рук, – тяжело вздохнула.

– Он говорит, что жена пастора так выглядеть не должна. И говорит, что я слишком модно одеваюсь, что у меня слишком вьющиеся волосы и что я слишком ярко крашусь. А если он не очень-то меня и любит, то, наверное, не захочет на мне жениться, – с грустью в голосе проговорила она.

– И все же он тебя любит?

Женевьева грустно посмотрела на Лотти.

– Скажи, Женевьева, он только что в тебя влюбился? Или полюбил еще до того, как я приехала в Миль-Крик?

– Вот об этом я и хотела бы поговорить с тобой…