Невеста полоза

Ищук Александр

– Нет. Уж на что, а на дискредитацию это не тянет вообще.

– Обоснуйте!

– Во-первых, – начал отвечать я, – единичные убийства лидеров не самых крупных сект не вызовет даже маленького резонанса. Во-вторых, для подобной подставы необходимо было убивать лидеров истинных конфессий. В-третьих, поднять местных на освободительную борьбу под флагами «борьбы с неверными» очень сложно. Даже действия наших священников, я говорю и про христиан и про мусульман, не привели к большим протестам.

– Ладно, хоть буддисты у нас не буйные, – усмехнулся Зимин.

– То

есть, майор, – уточнил Петров, – вы готовы письменно оформить свои выводы и подписаться под каждым словом?!

– Так точно, товарищ полковник, – кивнул я. Зимин и Ивлев заулыбались, а майор-полковник, проигнорировав мою подколку, засыпал меня уточняющими вопросами. «Допрос» длился около двадцати минут. Выяснив все, что ему было необходимо, Петров поблагодарил меня за службу, пообещал награду и, довольный собой и жизнью, убыл. Еще минуту после ухода Петрова мы молча курили. Потом Ивлев встал, закрыл дверь и, глядя на меня с ленинским прищуром, спросил:

– Ну, врун первой гильдии, давай кайся, что ты умолчал и для чего обманул товарища майора-полковника!

– Я его не обманывал, – сразу ответил я. – Не все рассказал, не все выводы изложил, но не обманывал. Этот господин услышал от меня то, что очень хотел услышать.

– Что убийства ни как не связаны с возможной подставой наших войск? – уточнил Зимин.

– Именно!

– Ладно, сыскарь хренов, теперь удиви нас своей дедукцией, – нахмурился от чего-то Барон.

– Извольте. Последнего сектанта, скорее всего, завалили два типа в монашеских рясах, предположительно католических. За несколько дней до убийства аналогичные личности приходили к будущей жертве. Между ними состоялся разговор. Сути разговора установить не удалось, но жертва была сильно напугана. Рискну предположить, что с предыдущими покойниками также беседовали «монахи», которые потом их и завалили.

– Петрович, – Барон вопросительно смотрел на Зимина.

– Сашка прав, – кивнул тот. – «Северяне» установили, что как минимум в четырех случаях рядом с храмами крутились «монахи», а в двух случаях «монахи» беседовали с будущими покойниками.

– Далее. Убийства были совершены в строгой последовательности в соответствии с инструкциями, описанными в «Молоте ведьм».

– Ты нашел книгу? – перебил Барон.

– Ты это про опус тех двух садистов-монахов? – уточнил Петрович.

– Нет, – ответил я Барону. – Да, – пояснил Зимину.

– На чем же основана твоя уверенность? – спросил Зимин.

– Я нашел книгу в Интернете. Судя по всему, покойных тупо кололи на признание, что они еретики. А как только те признались в этом, их и завалили.

– Мда, – протянул Зимин, – с такой манерой задавать вопросы, мало кто признается в чем-либо ином…

– В связи с тем, что я практически сразу отмежевался от идеи «компрометации нашей армии», то начал копать в иных направлениях.

– И что накопал? – светским тоном поинтересовался Барон.

– Нас развели!

– В смысле?! – не понял он.

– Давайте ударимся об теорию уголовного права.

– Ну, ударься, – усмехнулся Зимин.

– Для

полноценной картины преступления нам нужно: объект, объективная сторона; субъект, субъективная сторона и мотив. Объект наличествует, объективная сторона тоже. Субъективная сторона – яснее ясного, субъекты преступления, допустим, ясны, но не пойманы. Остается главное – мотив.

– Саша, – крякнул Зимин, – ты сейчас с кем разговаривал?

– Неприятное ощущение, да, Петрович? – спросил у Зимина Ивлев.

– Вы о чем, отцы-командиры? – не понял я.

– Видишь ли, Саша, – прокашлялся Барон, – всю жизнь мы знали больше, чем наши подчиненные. А сейчас ты, поганец мелкий, продемонстрировал знания, которых нет у нас. Обидно, да!

– И чем вам помочь? – я все еще пребывал в недоумении.

– Говори понятным нам языком, – смущаясь попросил Ивлев.

– Хорошо. Вернемся к теории. У нас нет мотива. Что такое мотив, надеюсь, всем понятно?

Барон шумно выдохнул, а Петрович отвесил мне несильного подзатыльника.

– Вижу, что понятно, – потер я голову. – Соответственно, без мотива преступление не может считаться раскрытым.

– Давай предположим, что… – Петрович решил высказать свое мнение относительно мотивов.

– Давай не будем давать, – перебил его я. – Все мотивы убийств, даже из разряда бреда, я уже отмел. Давай лучше зайдем с другой стороны.

– На кой? – не понял он.

– Петрович, ёперный театр, – вздохнул я. – Ты разве не видишь, что ситуация, в которой мы барахтаемся, напоминает песню Высоцкого?

– Какую? – оживился Барон.

– «Пародию на плохой детектив».

– Поясни.

– Доблестные военные сыщики туеву хучу времени роют носом землю, но не получают сколь-нибудь вразумительных результатов. И тут, как козырный туз из рукава, появляюсь я! Супер-пупер-мега спец! Специалист, мля, по шотландским народным, сука, серийным убийцам! Появляюсь и тут же начинаю творить чудеса розыска! Во-первых, на месте последней мокрухи мои оболтусы находят цепочку следов. Это там, где работала усиленная бригада криминалистов! Во-вторых, там же мы находим потайную комнату любителей острых ощущений. Комнату, которую средний криминалист, отыщет без специальных устройств. В-третьих, на том же месте мы находим целого свидетеля, которого не нашли военные следаки. В-четвертых, от свидетеля мы узнаем про монахов, чуть позже нам подсовывают «нить» про недовольство местных сектантов нашими войсками. Устанавливаем «болтуна» и от него же получаем подтверждение про монахов.

Я сделал паузу и закурил.

– В итоге, мы имеем неустановленных подозреваемых, на ловлю которых должны потратить все время и силы. Абсолютно мутный мотив и очень подозрительного свидетеля, шарахающегося по нашей базе. Про имитацию засады на дороге можно и не вспоминать. Сколько «Северян» ищут те машины?

– Вывод!!! – потребовал Барон.

– Против нас, я имею ввиду вас, Зимина и все наши группы, работает кто-то умный. Работает давно и пока успешно.

– В каком направлении работает? – поджав губы, спросил Барон.