Невеста полоза

Ищук Александр

– Чей-та ножами?! Сейчас к «Валу» прицел присобачу и перестреляю всех!

– А гильзы ты собирать будешь, или бабушку попросим?

– Ох, свалилась ты на нашу голову, – обратился я к бабке. – За вещами пригляди.

– Пригляжу, – кивнула та.

До деревни добрались за пятнадцать минут. Забравшись на дерево, я в бинокль изучал диспозицию: деревня на двенадцать домов, часовня, некое административное здание, возле которого группа лиц человек на шестьдесят-семьдесят. При том, четыре человека, судя по снаряжению, и есть отморозки из ИРА. Читал я про них справку нашего информационного центра: толпа идиотов с мутными целями. Валят всех:

и своих, и чужих. При этом не стесняются заниматься мародерством. Судя по всему, ребятки за этим сюда и пришли. Так, что у нас еще… Дорога к хутору одна. На въезде пара караульных.

– Полоз, снайперов нет?

– Нет. Двое на въезде. Четверо на площади, десять шарят по домам.

– А машины их где?

– Машин нет. Пешим порядком прибыли.

– Я так мыслю, местных нужно сберечь?

– Естественно.

– Тебе оно на кой, все это?!

– Сань, местами ты редкостный тормоз! Я первый раз на этой земле. Мне нужны союзники! Эта бабка не только поможет нам с перемещением, она всем своим расскажет о нашем подвиге. Так что при встрече с местной нечистью, нас не будут убивать сразу, а для начала поговорят.

– Политик, твою мать!

– Политик, политик. С чего начнешь?

– Для начала, освободим местных…

Через десять минут я зашел со стороны административного здания. Прислушался. Где-то в поселке шумели мародеры, среди местных тихо поскуливали женщины. Я припомнил, где стояли бойцы ИРА, и разбил одно из окон с задней стороны. На площади раздалась команда, но вместо немедленного ее выполнения кто-то заспорил. Минуту бойцы препирались, в конце концов, один из них пошел проверять. Он шел и ругался. А еще он вонял табаком и потом. И вот он повернул за угол. На одутловатой морде возникло непередаваемое удивление. А потом… он собрался бежать! Не крикнуть своим, не взять в руки оружие, а слинять. Я сгреб его за шиворот и приставил нож к горлу:

– Не дыши, – велел я на английском, а потом уточнил: – Ты же меня понимаешь?

– Да, – прошипел он.

– Сколько ваших осталось на площади?

– Трое.

Судя по голосу, товарищ пребывал на грани обморока.

– Командир где?

– Дома обыскивает.

– Хорошо. Наморщи мозг и скажи: кто из твоих подельников дальше всех стоит от нас? Ты понял, о чем я говорю?

– Да. Дальше всех стоит Ахерн.

– Кто? – не понял я.

– Ахерн, – промямлил пленник.

– Ну, зови своего Ахерна, – чуть улыбнулся я.

Одутловатый прокашлялся и крикнул:

– Ахерн!

Тишина.

– Еще раз, – велел я.

– Ахерн!!

На этот раз отозвались.

– Позови его сюда. Но учти, я понимаю по-ирландски.

– Ахерн, иди сюда, – перевел мне Полоз слова пленного.

– Чего я там не видел? – донеслось в площади.

– Иди, иди, – настаивал одутловатый.

– Ну, если ты меня просто так дернул… – проорал Ахерн. Ну, и имена у ирландцев…

– Умница, – похвалил я одутловатого, рубанул его по шее и осторожно, чтобы не шуметь, уложил и стены.

– И какого хрена тебе нужно? – перевел мне Полоз слова следующей жертвы, появившейся из-за угла. Та же беспечность, что и у первого: Калаш висит на пузе, настроение самое распрекрасное, гражданин курит и пованивает вискарем.

Он повернул за угол, получил несовместимую с жизнью травму в виде перелома гортани и был уложен рядом с первым. Через две минуты, когда душа Ахерна

отделилась от тела, я привел в чувство первого. Нажал над бровями на две точки, и он начал ворочаться. Еще через минуту он затравленно смотрел на меня, периодически бросая взгляд на мертвого Ахерна.

– Продолжаем разговор. Зови двух оставшихся. Крикнешь им только то, что я велю. Понял?

Пленник энергично закивал.

– Ты крикнешь: парни, идите сюда, вы тоже должны это видеть. Понял?!

Очередное энергичное кивание.

– Прокашляйся и начинай.

Одутловатый крикнул.

– Что там у вас? – перевел Полоз заинтересованный ответ подельников пленного.

– Посмотрите сами, – шепчу я.

– Сами посмотрите, – кричит пленный.

– Они идут тем же путем, – сообщил Полоз, и я снова бью пленного по шее. Подхожу к углу. Слышу, как топают два будущих покойника. Топают с убийственной беспечностью. Курят и воняют. Приятно иметь дело с непрофессионалами. Приятно, но скучновато. И вот, они повернули за угол. Один за другим. Бросок к первому, прижимаюсь к нему, как к родному, и ножом наношу удар в горло замыкающему, если так можно сказать про колонну из двух человек. Замыкающий еще не начал оседать, а я обратным движением рассекаю горло первому. Оба лежат и дергаются. Даже не хрипят, что радует. Пока два джентльмена конвульсируют, разоружаю одутловатого и связываю его руки за спиной. Потом беру Калаш жертвы номер два. Хорошую машинку придумал Михаил Тимофеевич, за что низкий ему поклон. После войны, даст Бог, большой венок принесу к его памятнику. Даже раздолбайское отношение к автомату со стороны покойного владельца не смогло испортить аппарат. Вытащил все магазины к Калашу и пошел «будить» пленного номер «раз».

Тем же способом привожу в себя одутловатого.

– Сейчас мы идем и сообщаем местным, что они свободны.

– А что будет со мной?! – пролепетал тот, не отрывая взгляда от окровавленных подельников.

– Сделаешь все как надо, отпущу, – обещаю я.

– Ай, ай, ай! Как нехорошо обманывать пленных! – смеется Полоз.

Я натянул балаклаву на свое лицо, поднял пленного, и, прикрываясь им как щитом, направился на площадь. Как и ожидалось, конвоиры кончились. Сидящие местные, увидев нашу сладкую парочку, испуганно затихли.

– Я прошу прощения, что говорю на английском, вашего языка я не знаю, – обратился я к местным, – но хочу вам сообщить, что вы свободны. Пока компаньоны данного субъекта не вернулись, предлагаю всем вам сбежать в лес.

Меня поняли. Через двадцать секунд местных сдуло.

– А дальше что? – робко поинтересовался пленник.

– А дальше – самое интересное! – усмехнулся я и произвел пару выстрелов в воздух. После чего уложил одутловатого на землю и улегся за ним, как за бруствером.

– Только не дергайся! – предупредил я. Товарищи ирландские «патриоты» отреагировали ожидаемо: услышав выстрелы – осмотрелись, обнаружили отсутствие пленных и одного вяло дергающегося подельника, лежащего на земле. Не обнаружили остальных корешей и источник опасности и, как стадо баранов, ломанулись в сторону площади. Из десяти бегущих только трое прижимались к заборам и домам. Остальные перли, как носороги. По носорогам я и высадил первый магазин. Выставил над одутловатым ствол и выстрелил. Стрелял по ногам. Попал, но не по всем. Пользуясь тем, что народ прилег (кто с перебитыми ногами, кто для сохранности своей шкурки), бешеным ужиком уполз за здание, где меня ждали три жмура и… как оказалось, два аборигена мужского пола, уже ободравшие покойников.