Невеста полоза

Ищук Александр

– Перерыв, – скомандовал Олег. – Где этот недонюханный капитан? Кстати, а как его зовут?

Я завис, понимая, что не знаю, как звать-величать моего двойника.

– Сейчас узнаем.

Капитана нашли в соседнем блиндаже. Он пытался поспать.

– Слышь, капитан, а тебя как звать величать?

– Меня Василием звать, – грустно сообщил тот.

– Алибабаевичем?! – заржали мои снайпера.

– Нет, – так же печально ответил он. – Васильевичем.

– Иди, командуй, чтобы мишени подняли, – улыбаясь, велел Олег. – И шустрей давай, Алибабаевич…

Мишени

были подняты и тренировка продолжилась. Еще через час, когда я окончательно оглох, Олег велел перейти к стрельбе по движущимся мишеням. Мамелюк предложил использовать в качестве мишени Васятку, но Олег был против. Не из гуманизма, а исключительно из практических соображений: капитан помрет после первого выстрела, даже если командир промахнется. Решили по старинке.

Через полчаса оба снайпера ругали меня трехэтажным матом. Я не попадал. Вообще. Я был обозван Чингачгуком – Кривым Глазом, Робингудом Безруким и Еврейским Вильгельмом Теллем. За что так «обрезали» славного Вильгельма, Олег объяснить не смог. Пояснил, что так Тунгус обзывался. Задумались. Вспомнили про Тунгуса и как-то синхронно оба снайпера воскликнули: Лазер!

– И чего вы вспомнили про Игоряна? – удивился я. Дементьев Игорь, с позывным «Лазер», был первым номером в паре снайперов Коваля. Он не промахивался. НИ-КОГ-ДА! Его глазомер Тунгус сравнивал с лазерным прицелом и требовал от руководства «Валгаллы» оставить его при школе инструктором. Один предложил Игоряну остаться. Игорян отказался и убыл вместе с «Закатом» на войну. Про него слагали легенды, как про советских снайперов времен Великой Отечественной, ставя в один ряд с Номоконовым, Зайцевым и Сурковым. Он попадал из ВСЕГО, что стреляло. Второй выдающейся особенностью Лазера была уникальная способность к обучению других. И мои стрелки, и стрелки «Севера» были протестированы Лазером по прибытии в расположение Барона. Протестированы, одобрены и дополнительно обучены. В общем, на фоне моих профессионалов Лазер выглядел МЕГА-профессионалом. Единственное, в чем мои стрелки превосходили Лазера – это в дерзости. Так рисковать, как рискуют они, Игорян не решался…

– Надо его сюда тащить, – вздохнул Олег. – Я уже не знаю, как тебе руки вправить.

– Или глаза, – поддакнул Димка.

– Зовите, – разрешил я.

Мамелюк метнулся в наше расположение, а Олег продолжил муштру. Получалось плохо. Выслушав очередную порцию матюков, я решил сделать перерыв. Олег не возражал. Почти час мы бездельничали. Наконец, вернулся Мамелюк. Вернулся с Лазером и… барабанная дробь, с Петровичем! Зимин пять минут грозился оторвать мне руки, выбить глаза, четвертовать, колесовать, сжечь и предать анафеме. Когда он выдохся, Лазер молча протянул Петровичу «ружо». Петрович его послал. Лазер ухмыльнулся и вручил мне пневматическую винтовку Иж-22. Отошел метров на десять и поставил пять пустых банок. Вернулся, протянул мне круглую банку с пульками и велел:

– Показывай.

Я вздохнул, переломил ствол, зарядил, прицелился и попал. И так еще четыре раза.

– Хорошо, – кивнул Игорь. Сходил к машине и принес трехлинейку. Я подвис, Петрович ругнулся, снайпера

заулыбались.

– Так, – распорядился Лазер, – Димка, метнулся к банкам.

Мамелюк, не сказав ни слова, побежал ставить мишени.

– Заряжай, – велел Игорь. – Целься. Пали!

Я попал четыре раза. Промахнулся только первый раз.

– Ну, – укоризненно посмотрел на моих стрелков Лазер, – и чем вы недовольны?

– Он в движущиеся мишени не попадает, – ответил Олег. – Вообще.

– Проверим, – флегматично заявил Игорян.

Проверили. Петрович снова забубнил про мою казнь: страшнуууууююю и лююютууюююю… Притом из трехлинейки я попадал, а из «Взломщика» нет. Лазер осмотрел обе винтовки, сделал пять пробных выстрелов из каждой, попал. Посмотрел на меня, почесал нос и предложил:

– Петрович, пусть он с Мосинкой идет. Или вообще с ножом. Ножом он и динозавра завалит…

– Он идет с этой хренью, – показал пальцем на «Взломщика» злой Зимин. – Это не обсуждается.

– Хорошо, – кивнул Лазер. – На рубеж. Сашок, будем искать ошибки.

В течение часа я стрелял, а Игорь меня изучал.

– Ну? – спросил через час Зимин.

– Сейчас все будет в лучшем виде, – пробубнил Лазер и отобрал у меня винтовку. Минуту возился с прицелом, сделал пробный выстрел (не попал!!!) и вернул ее мне.

– Пробуй. Упреждение всегда две фигуры.

Я удивился, но выстрелил. И попал! Во все мишени! Петрович озадаченно чесал затылок, мои снайпера молились на Лазера, Лазер довольно улыбался.

Еще час я ложил все типы движущихся мишеней. Когда Игорян убедился, что «жизнь наладилась», то пояснил Зимину:

– Не знаю почему, но в момент выстрела из «Взломщика» Бармалей «не доводит». Мишень убегает от него.

– Почему?

– А черт его маму знает! – улыбнулся Лазер. – Не это главное. Главное – проблема решена.

Еще час Игорян наблюдал, Мамелюк, Олег и Петрович – курили и травили байки. Через час Игорь решил вздремнуть. И тут на свет Божий вылез мой двойник. У Лазера вытянулось лицо, мои стрелки заржали, Петрович тихо выматерился.

– А это что за приведение?! – поинтересовался Игорь.

– Это Сашкин аватар! – пояснил Мамелюк.

Игорян задумался, хмыкнул и спросил:

– Слышь, аватар, а где ты так накосячил?

– В каком смысле? – пропищал Васятка.

– В том смысле, что некоторое время ты будешь сосуществовать с бандой Бармалея. С ними подготовленные люди не всегда выживают, а тут такое недоразумение как ты…

– Игорь, кончай запугивать капитана, – велел Петрович. – Судя по его виду, он уже все давно понял.

– С чего ты взял?

– А у него вся задница в гуталине от... – Зимин присмотрелся к нашим ботинкам, – … Олеговых башмаков.

До темноты я стрелял. С ночным прицелом началась та же беда, что и с дневным. Олег махом отобрал у меня винтовку, поколдовал над прицелом, и дело пошло как нужно. Перед их убытием Лазер долго ковырялся в патронах, вытащил один, осмотрел его, предъявил Олегу и Димке, получил от них одобрение и протянул патрон мне.

– У тебя будет только один выстрел, – утвердительно заявил он. – Этим попадешь! Потом снайпера обняли меня по очереди и ушли к машине, оставив наедине с Петровичем.