Невеста поневоле
Шрифт:
– Август? Нет, в основном, это любит делать Сесиль. Бывший альфа практически меня не замечал.
Это было чистой правдой. Август хорошо ко мне относился, когда мы были подростками, помогал. Но когда стал альфой, у него появилось много дел и забот, и наша дружба сошла на нет.
– Верю. – Хантер подходит ближе (между нами всего пара шагов) и пристально рассматривает меня. – Ты не в его вкусе.
Последнее неприятно бьет по моей самооценке. Возможно, потому что попадает в цель. Я никогда не была красавицей
– Слишком серая?
– Слишком непослушная.
Я вскидываю подбородок.
– Это неправда.
– И любишь спорить.
– Я не люблю, когда меня используют.
– Разве не в этом ценность и смысл жизни волчиц? Их используют для продолжения рода и как красивое приложение к волку.
Он подкрадывается ближе невидимым даже моему глазу движением, все мои инстинкты кричат отступить, и я на миг отвлекаюсь. Отвлекаюсь и не успеваю ответить.
– Сколько тебе лет? – интересуется Хантер.
– Двадцать три.
– Почему Август не нашел тебе мужа?
– Очевидно, чтобы я не опозорила стаю. Ты же слышал Сесиль: я вроде испорченного товара. – Хантер прищуривается, и до меня доходит, что я только что сказала. – Ой, нет, не в том смысле! В том смысле со мной все в порядке!
У меня снова горят щеки, потому что, кажется, я своими объяснениями сделала еще хуже, к тому же, развеселила альфу, потому что в глазах у него засияли смешинки.
– Я не против, если моя невеста будет слегка испорченной. В том смысле, в котором нужно, конечно же.
Это уже не двойной смысл, а намек.
– Я не стану твоей невестой!
– Почему? – Еще шаг в мою сторону, и он перехватывает меня за талию, потому что я едва не улетаю в бассейн. Прикосновение обжигает, и моя волчица рычит. Руки прочь!
– Вот поэтому! – рычим мы вместе с моей второй сутью. – Потому что со мной так нельзя! Потому что я тебя совсем не знаю!
– Самое время узнать, – говорит Хантер, не позволяя мне вырваться, а после склоняется надо мной и запечатывает рот поцелуем.
Из легких вышибает воздух, а меня саму будто обволакивает альфой. Его запахом. Его силой. Его напором. Хотя что считать напором? Одну ладонь он мягко кладет на мой затылок, поглаживая кожу горячими пальцами, а второй надавливает мне на поясницу, заставляя выгнуться и сильнее раскрыться.
А я чувствую себя деревянной. Застывшей статуей в его руках.
В моей жизни было всего два поцелуя: детский с Максом и взрослый с моим однокурсником на студенческой вечеринке. Сесиль учуяла на мне запах чужого мужчины, да еще и человека, и по ее милости я на полгода забыла про вечеринки и прочие развлечения. Вот это было наказание! А у этого наказания привкус кофе и ментола. Привкус
Власти надо мной.
Губы Хантера будто оставляют ожоги на моей коже. Он то тягуче медленно сминает мой рот, то отпускает, отступает, чтобы снова напасть. Но ужаснее всего, что этот поцелуй подавляют волю, словно я под самым сильным приказом альфы. Словно мое тело больше мне не принадлежит. Жаркая волна прокатывается от макушки до кончиков пальцев ног, и я теряюсь в этом ощущении, уже не принадлежу себе, цепляясь пальцами за ткань футболки на его груди.
Это страшно!
Ужасно терять контроль!
Настолько, что моя волчица начинает скулить и прячется в самый темный угол, а я рвусь от Хантера прочь. Размыкая наш поцелуй и объятия.
– Пусти, – прошу, ловлю ртом воздух. – Пожалуйста.
Он недоволен. Вижу это по выражению его лица, по прищуру и залегшей складки возле рта, а главное – по едва сияющей радужке. Его волк тоже недоволен.
Опять я разозлила альфу!
Но мне все равно. Пусть наказывает по-другому, не подавляя волю. Пусть наказывает меня, а не мою волчицу. Не так. По-другому.
Губы все еще горят, а дышу я так, будто дала круг по Черной долине, но когда Хантер, не выпуская меня из объятий, проводит пальцем по моей щеке, я вся подбираюсь.
– И как мы будем узнавать друг друга, если ты, моя дорогая невеста, совсем не хочешь узнавать меня и не разрешаешь узнавать себя? – раздраженно интересуется он.
Это теперь так называется?
– Я же сказала, что не хочу.
– Не хочешь узнавать.
– Не хочу быть твоей невестой. Выбери Мэг или Таю, они подойдут. Или вообще не выбирай никого. Тебе же плевать на наши традиции.
Он кончиками пальцев поглаживает щеку, убирает прядь волос за мое ухо, поглаживая нежную кожу шеи.
– Почему же? Некоторые традиции мне очень нравятся, а с тобой, по крайней мере, скучно не будет.
Для него это игра? Я представила с лязгом смыкающийся капкан, и поняла, что должна что-то сделать. Иначе будет поздно!
– Со мной скучно. Очень скучно. Ты сам сказал, что я непослушная.
– Мне это нравится.
– Тогда я буду послушной! Самой послушной и скучной волчицей на свете.
– Докажи.
– Что?
Я быстро-быстро заморгала, если бы была в зверином облике, наверное, еще бы и ушами задергала.
– Не попробовав, не узнаешь. Станешь моей невестой. Будешь скучной, надоедливой, и через полгода я объявлю, что ты мне не подходишь. Такая сделка.
До меня все еще не доходило, что происходит. Я не хотела проводить с Хантером полгода. Но мне придется проводить с ним и больше времени, пока я остаюсь в стае. Придется. Зато и выдать меня замуж, отослать из стаи, он не сможет. Но полгода? Мне бы время на размышления. Которого нет.