Невеста проклятого волка
Шрифт:
Катя протянула руку Зарите, но та, сжав губы, отрицательно качнула головой. На губах Данира мелькнула быстрая усмешка, и он отвернулся, повел Катю на середину зала.
Скрипки, или как их там, заиграли сразу. Данир начал, Катя сразу подхватила, легко поймав ритм, сразу подключился королевский посланник. Танцевать было легко — веселье, кураж охватили. Духи? Но в прошлый раз он и без духов показала тут всем, кто волчица! Да, не так сразу, но…
Катя рассмеялась, работая ногами под задорное пиление скрипок — кому-то среди музыкантов точно медведь на ухо наступил. А у них, дома,
Остальные волки держались позади, не мешая им троим, потом и Данир увлёк Катю в сторону, давая место посланнику. Айт Карр тоже увлёкся, вошёл в раж, и танцевал джигу… то есть эту почти джигу он со знанием дела, точно делал это часто и помногу.
— Он не волк? — шепнула Катя.
— В душе разве что, — сообщил Даниреё на ухо. — Ему просто нравится.
— Просто?..
— И он желает расположить к себе нас. Более всех — тебя. Это заметно. Видишь, как пушит перья? Он не понял пока, что на иномирянок это не так влияет.
— На меня влияет, — заверила Катя. — Он отлично танцует, мне нравится.
— Что? — Данир легонько куснул её за шею, — осторожнее, а то опять пойду в круг и помешаю ему. А мне он нужен. Нужно поговорить. Не дразни меня, — его глаза смеялись.
Катя оглянулась в сторону стола: и Орна, и Занита смотрели на них с откровенной досадой.
— Он раньше дружил с отцом, часто приезжал, — сказал Данир так же тихо. — А теперь его прислали зачем-то. Вот и поговорим. Он, думаю, будет наседать на тебя. Не волнуйся. Нам будут помогать. Если что — вмешаются, нальют чего-нибудь, опрокинут соус тебе на платье, так что не ругайся, — он говорил со смешком, но ведь говорил о серьезном!
Им предстоит не отдых и пустой застольный трёп, а некие политические переговоры.
— Что происходит, Данир?
— Скоро узнаем, — он широко улыбнулся Карру, который уже начал уставать, но всё так же сиял глазами и улыбкой в сторону Кати. — Осторожнее, Занита от твоих взглядов упадёт со стула. Она не виновата.
Он ещё подтрунивает…
— Нужна она мне!
А теперь он смеётся!
— Он пушит перья, да? А про волков в таком случае как говорят?
— Дыбит шерсть. Это и перед дракой хорошо, и дамам нравятся большие и пушистые, они выглядят основательней…
Айт Карр остановится, широко улыбаясь и тяжело дыша, шутливо поклонился Кате и Даниру, на его висках блестели бисеринки пота — что понятно, джига танец не для слабых.
— Мне всегда нравилось, как ты танцуешь, Карр. Я тебе завидовал.
— Это я тебе завидую, Саверин. Увёл к волкам такую девушку. Тебе волчиц мало? Кто вас учил волчьим танцам, айя Катерина? Не он ведь? Кто-то из Саверинов? Витхар?..
Да-да, продолжаем пушить шерсть и перья — у кого что есть.
— Нет. У нас их танцуют для развлечения и не считают волчьими, айт Карр. Нет, Саверины меня не учили, поэтому я неправильно танцую.
— Отлично танцуешь, — не согласился Данир, откровенно прижимая её к себе.
Правила поведения её прежнего мира грустят в сторонке — им тут никто не следует…
Впрочем, за стол уселись вполне чинно. Айт Карр подал Кате чашу напитком,
— Вы любите жареные рёбрышки? — подмигнул Карр, — я тоже. Хорошо посоленные и поперчённые. А волки, снобы несчастные, считают это едой для черни.
— Очень люблю жареные рёбрышки, — ласково согласилась Катя.
— Я бы охотно пригласил в гости вас с Даниром. Ему бы подали его любимую преснятину, а нам… о, вам бы понравилось, айя Катерина.
— Верю, что это когда-нибудь произойдёт…
Данир мягко поглаживал пальцем её запястье.
— Айя Зарита, вы уже привыкли к тому, что едят люди? Ведь при дворе короля иначе готовят? — яс вежливой улыбкой спросила Катя.
— С трудом, — уронила та. — Люди умеют отбивать у еды вкус и запах, и называют это хорошей кухней, — и тоже вежливо улыбнулась.
— Привычки не так и важны, — примирительно заметил Карр, — с возрастом наш король все более предпочитает волчью кухню. Кстати, он переживает за вас, айя Катерина. Говорят, вы тут напуганы не в меру, да и как не волноваться, видя, что творит Данир?
— Пугать меня начали вы, айт Карр. Но продолжайте, я пока не очень испугалась.
Снова ласковое поглаживание по запястью. Действительно, что же он, Данир, такое творит?
— Он сместил прежнего кастеляна, отслужившего много лет. Он перекрыл волчьи тропы у границы. Он перекрыл почти все тропы куматов — всех мы просто не знаем. Он обязал даже торговцев-волков ходить лишь по санданским дорогам. Он закрыл все порталы на землях Манша, кроме главного, что напротив замка, что радует — иначе и мы бы не смогли сюда добраться, по дороге ехать долго, знаете ли. Как ты успел наворотить тут столько, дорогой мой айт? — он засмеялся, хотя глаза его остались серьезными. — Король… гм, в недоумении.
— Долго ли умеючи, — и насмешливый взгляд исподлобья. — Я не могу пропустить к Маншу банды куматов из-за границы. Не дам разгромить Манш. Пусть меня поругают торговцы, я переживу.
— Да, торговцы уже пожаловались королю. Но лишения терпят люди Манша, и не только. По всему Веллекалену поднялись цены на рынках. Удивительно быстро тут разносятся вести, даже без магии…
— Придётся немножко потерпеть.
— Посольство из Гандии вместо перехода порталом было вынуждено ехать по дороге, кое-как закупив продовольствие, что не так уж просто теперь. И вообще, скоро ляжет снег на перевалах и само по себе всё остановится, но пока люди хотят успеть как можно больше. Это их последний год в этих горах, — и острый взгляд на Данира.
— Не факт, айт Карр, — Данир по-прежнему казался спокойным.
— Все согласительные документы подписаны. Те, кто уже уехал на равнину, поступили разумно.
— Не факт. Те, кто родился в этих горах, не желает их терять.
— Некоторые упрямые старики. Молодёжь через пару лет и не вспомнит. Здесь и людей-то всего… Манш — не самая населенная часть Веллекалена.
— Не факт, — теперь рука Данира отчего-то больно сжала руку Кати. — А документы… Их исправить легче, чем мёртвую землю.