Невеста с Бесовского места

Синявская Лана

– Вам помочь? – учтиво спросил он, не двигаясь с места.

– Обойдусь, – буркнула я, занятая лишь тем, чтобы по возможности изящно привести себя в вертикальное положение.

Старалась я зря. Ушибленная коленка плохо сгибалась, руки тряслись, попа неприлично оттопыривалась, растрепавшиеся волосы свисали на лицо. Красавица, одним словом. Мне было стыдно за себя, но злилась я почему-то на Крылова. По этой причине я проковыляла в кухню, даже не взглянув на него.

– За кем вы гнались? – поинтересовался Тарас Ефимыч, когда я

плюхнулась на табуретку у стола и принялась подсчитывать потери.

– За одной очень странной девочкой.

– Это ее вы искали в спальне Наташи?

– Да.

– Но Наташа сказала, что никто к ней не приходил.

– Она сказала это при мне, – напомнила я. На коленке, помимо ссадины, наливался здоровенный синяк, зато крови почти не было.

– Конечно. Все это странно. Почему вы выглядите так, словно увидели привидение?

– Не привидение, всего лишь куклу, – фыркнула я.

– Куклу? – Он выглядел озадаченным.

– Угу. Ту самую, что пропала в день пожара.

– И где она?

– На чердаке, – пожала я плечами, изо всех сил стараясь убедить себя в том, что это ничего не значащий факт.

– Похоже, вас это огорчает.

– Мне все равно, – покривила я душой и тут же раскаялась. – Просто мне кажется… кажется, что она меня преследует.

Ну вот, наконец-то я произнесла это вслух. И тут же покосилась на сидящего напротив мужчину – не смеется ли?

Он не смеялся. Он смотрел на меня очень внимательно, и мне даже показалось, что он меня понимает, ну, в крайнем случае, сочувствует. Глубоко вздохнув, я выложила Крылову всю историю с самого начала, с того момента, когда нашла куклу на мокрых ступеньках.

– Когда она исчезла, я почувствовала облегчение… – призналась я, закончив рассказ.

– К вашим переживаниям мы вернемся чуть позже. – Ну вот, он все испортил, напомнив мне, что есть дела поважнее. Как будто я нуждалась в напоминаниях. Прежняя неприязнь к этому человеку вернулась ко мне. Крылов сделал вид, что ничего не заметил и продолжал как ни в чем ни бывало: – Возможно, тот факт, что куклу перенесли из музея, имеет какое-то значение.

– Перенесли? – усмехнулась я.

– Ну, не сама же она поднялась этажом выше. Это всего лишь ворох лоскутков.

– Это ужасный, ПОЛЗУЧИЙ ворох лоскутков.

Его свинцово-серые глаза смотрели на меня из-под тяжелых век с брезгливым любопытством. Не думаю, что многие из его окружения находили Крылова привлекательным, большую часть людей он, скорее всего, доводил до бешенства.

Я заставила себя остановиться. Еще чуть-чуть, и этот тип начнет звонить в скорую психиатрическую помощь, а мне туда еще рановато. Поэтому я примирительно сказала, опустив глаза долу:

– Меня беспокоит Лилибет.

– Это та самая девочка, что устроила Наташе экскурсию по кладбищу?..

– … и сегодня бродила по дому.

– Может, вам все же показалось?

– Я не страдаю галлюцинациями. Я видела ее в окне! Видела собственными

глазами. А потом она удрала от меня из той комнаты наверху. Вы мне не верите?

– Все может случиться… – Ответил он уклончиво. – Только вот как быть с дверью?

– А с ней что не так?

– Вы отперли входную дверь ключом. Помните?

– Помню!

– Замок на двери английский?

До меня начал доходить смысл его слов. Замок на двери стоял обыкновенный. Его установили специально, чтобы она не могла захлопнуться, от порыва ветра, например. Открыть и закрыть дверь можно было, только имея при себе ключ.

Но входная дверь БЫЛА ЗАПЕРТА…

Глава 13

Мобильник запиликал очень кстати. Мне нужно было перевести дух. Крылов предусмотрительно вышел в коридор, держа трубку возле уха. Презирая себя за слабость, я изо всех сил пыталась подслушать, о чем он говорит, но старалась напрасно. Кроме «Да» и «Нет» ничего не прозвучало. Захар Ефимович был из тех, кто предпочитает слушать.

– Итак, Карина не могла выплюнуть атропин в шейкер с коктейлем, – заявил Крылов, появляясь на кухне, таким тоном, словно продолжал прерванный разговор.

– Вы это уже говорили, – не удержалась я от сарказма.

– Я это ПРЕДПОЛАГАЛ, а теперь я ЗНАЮ. Способ, предложенный Розалией Львовной не только глуп, но и в принципе невозможен в данном конкретном случае. В каждом стакане было разное количество яда, а в самом шейкере его не было вовсе.

– Ого! Это вам только что доложили? – Хмыкнула я, выразительно косясь на телефон. Похоже, он не врал про свои обширные связи.

– Не доложили, а сообщили, – поморщился он. – Расскажите еще раз все то, что вы видели и слышали вплоть до того момента, когда вышли из дома.

Я рассказала, не понимая, с какой стати он раскомандовался, и с вызовом уставилась на Захара Ефимовича. Судя по его разочарованному виду, ничего нового он не узнал и это его огорчало. Похоже, он принимал это дело слишком близко к сердцу, в то время как о нем самом я никогда прежде не слышала. Ни от самого Сальникова, ни от других членов семьи. Кто же он такой и какова его роль в этом деле?

В этот момент в голове мелькнула чудовищная догадка, но испугаться я не успела. Крылов сказал с досадой:

– Как ни крути, выходит одно и то же: яд могли подлить только прямо в стаканы, в то время, пока они стояли в столовой на столе, а вся компания еще толклась на кухне.

– То есть кто-то просто зашел и подлил? Это невозможно! Смею напомнить, что это место – хорошо охраняемый элитный поселок, а не садовое товарищество «Огонек». Вокруг – трехметровый глухой забор. На воротах – охрана. Даже гостей на свадьбу пропускали строго по списку, я сама его относила. Думаю, в милиции всех гостей уже допросили не по одному разу, и, появись у них подозрения, – я не удержалась от шпильки – вам бы уже позвонили.