Невеста с характером

Бостон

1857 год

Говорят, добро приходит к тем, кто умеет ждать, но Рул Дьюар не был в этом так уж уверен. Он стоял в длинном мраморном холле роскошных апартаментов своего работодателя в поместье Гриффин-Хайтс, недалеко от Бостона, и с волнением ждал, пока дворецкий с каменным лицом не откроет ему дверь кабинета.

С трудом сдерживаясь, чтобы не проверить, хорошо ли завязан узел галстука и приглажены

ли волосы, он подтянулся, ибо из-за заветной двери раздались приглушенные звуки шагов. Дверь распахнулась, и мужчина в кабинете улыбнулся: судя по всему, он ждал посетителя.

— Рул, мой мальчик, входи же! Благодарю тебя, что ты примчался!

Говард Гриффин, глава «Заводов Гриффина», где производилось высококачественное вооружение, приветствовал его, стоя на пороге кабинета — обширной, уставленной книжными полками комнаты, которая занимала значительную часть западного крыла его особняка.

Рул прошел за хозяином в комнату.

— Ну что вы, никаких проблем. Я как раз просматривал чертежи, на которые вы просили меня взглянуть, и вносил требуемые изменения в проект.

Гриффин в свои сорок с небольшим был крепко сбит, почти так же высок, как и Рул, с волосами ржаво-каштанового цвета. Он подошел к полированному шкафу красного дерева и распахнул дверцы. Там на полках спрятанного от посторонних глаз мини-бара стояли бутылки и хрустальные бокалы на блестящих серебряных подносах.

— Так что ты скажешь о новых чертежах? — спросил Гриффин, доставая два стакана и ставя их на столешницу.

— Полностью согласен с вашими рекомендациями. Я полагаю, в скором времени на смену гладкоствольному ружью придет винтовка с нарезным стволом. А отсюда следует, что нам надо принимать в расчет этот фактор и учитывать его при производстве огнестрельного оружия обоих классов.

Гриффин улыбнулся, он остался доволен услышанным. Хотя у Рула сложилось впечатление, что его вызвали сюда вовсе не для того, чтобы обсуждать детали бизнеса.

— Виски не желаешь? — Гриффин взял бутылку с напитком золотисто-коричневого оттенка. — Или ты предпочитаешь что-то другое?

Рулу больше по вкусу было бренди, напиток менее крепкий, но американцы, похоже, любили погорячее, так что он уже привык.

— Виски в самый раз.

Гриффин наполнил два стакана и один передал Рулу. Тот сделал глоток, и обжигающий горло напиток немного снял напряжение. Впрочем, полегчало ему ненамного. Не удержавшись, он пригладил ладонью черные кудри, поправляя выбившиеся пряди. Не каждый день босс, владелец преуспевающей компании, приглашает вас к себе домой.

Гриффин не предложил ему присесть, вместо этого он подвел Рула к окну, из которого открывался вид на сад. Весна в этом году выдалась ранняя, и нежная зелень уже вовсю пробивалась из земли. Извилистые дорожки, выложенные кирпичом, сохранялись в идеальной чистоте.

Гриффин взболтал виски в стакане.

— За то время, что ты работал у меня, ты прекрасно потрудился, Рул. Я поступил мудро, когда нанял тебя на работу.

— Спасибо, сэр.

Несмотря на двадцать четыре года, на Рула была возложена

немалая ответственность. По большей части причиной тому было его оксфордское образование, но и родословная сыграла свою роль.

Рул был не дурак. Принадлежность к классу британской аристократии открывала двери в высшее общество по обе стороны океана. А уж тот факт, что он приходился братом герцогу, и вовсе творил чудеса. Рул давно был готов воспользоваться любой возможностью, чтобы продвинуться вверх по карьерной лестнице.

Гриффин повернулся к окну и задумался. Там, внизу, вода, низвергавшаяся из пасти мраморного фонтана, переливалась в лучах солнца всеми цветами радуги. Гриффин, как правило, человек активный и целеустремленный, сейчас выражал собой полную противоположность своей обычной натуре.

— Полагаю, ты знаком с моей дочерью, Вайолет.

— Да сэр, я видел ее несколько раз. Милая девушка.

— Она, по правде сказать, еще слишком молода, ей только шестнадцать, да и по характеру сорвиголова. Впрочем, в том моя вина. У меня нет сына, вот я и баловал ее.

Рул проследил за взглядом Гриффина и заметил огромный платан справа от фонтана. С одной из веток свисали качели, на которых сидела Вайолет Гриффин. Она раскачивалась все выше и выше, заливаясь радостным смехом. Ее многочисленные юбки, взвиваясь ввысь, открывали лодыжки, прикрытые чулочками. У нее было лицо в форме сердечка, мальчишеская фигура и волосы цвета новенького медного пенни.

— Как я сказал, она еще слишком молода, но уже так похожа на мать — упокой Господь ее душу! — и, думаю, не за горами тот день, когда она станет настоящей красавицей.

— Уверен, что так оно и будет, сэр. — Рул сделал глоток виски. Он понятия не имел, как будет выглядеть юная леди, когда вырастет, и гадал, к чему этот разговор.

Гриффин повернулся от окна. Его взгляд сфокусировался на лице Рула.

— К сожалению, меня не будет рядом, чтобы лицезреть это чудесное превращение.

Рул вскинул голову.

— Сэр?

— Я умираю, Рул. Это нелегко говорить. Я побывал уже у дюжины докторов, но все они говорят одно и то же. Я умираю, и ничто не в силах этому помешать.

У Рула перехватило дыхание, будто грудь сжало тисками. Только сейчас он обратил внимание на желтоватый оттенок кожи Гриффина, на темные мешки под глазами.

Он сглотнул.

— Но… но что с вами, сэр? Что за хворь вас одолела?

Взгляд Гриффина оставался холодным. Он покачал головой:

— Какие-то проблемы с печенью. Доктора бессильны что-либо сделать.

Рулу по-прежнему было тяжело дышать. Говард Гриффин был самым крепким из всех, кого Рул знал. Аура силы и власти следовала за ним повсюду, куда бы он ни шел. Они не были особенно близки, но Рул испытывал к этому человеку глубочайшее уважение.

— Прошу простить меня, сэр, но я слегка опешил и не могу подобрать слова. Вы говорите, доктора уверены в своем диагнозе?

— Боюсь, что так. Можно, конечно, делать вид, что все иначе, но я предпочитаю принять правду как есть и приготовиться к неизбежному.