Невеста с характером

Мартин Кэт

— Мне надо вернуться и посмотреть, нуждается ли кто-нибудь в моей помощи.

— Я не… не уеду отсюда без тебя.

Он видел, что она выполнит свое обещание, и от ее слов внутри у него потеплело.

— Хорошо. Я вернусь как можно быстрее.

К тому времени как он добежал до фасада здания, он увидел, что пожарные и полиция уже взяли ситуацию под контроль. Раненым оказывали помощь, а те, кто остался в живых и не пострадал, уезжали прочь в своих экипажах. Ему здесь было уже нечего делать, кроме как помолиться за души

тех, кому не удалось спастись.

Он в последний раз посмотрел на театр, повернулся и направился к карете, пообещав себе впредь держаться от «Ройял пантеон» с его узкими проходами как можно дальше. Он махнул кучеру, открыл дверцу экипажа и забрался в тускло освещенную карету.

Вайолет изо всех сил старалась не заплакать. Он заметил это, когда садился рядом с ней.

— Все в порядке, любимая, все закончилось. Теперь все будет хорошо.

Вайолет посмотрела на него, и слезы покатились по ее щекам.

— Люди… там погибло столько людей! Там была женщина, ее юбка… загорелась, а потом волосы… и… и…

— Тихо, милая, не думай об этом. — Вайолет не сопротивлялась, когда он нежно поднял ее и усадил к себе на колени. — Просто думай о том, какой ты была храброй, и о том, как я горжусь, что у меня такая жена.

Она покачала головой:

— Я вовсе не храбрая. Это ты был храбрым. А я была просто в ужасе…

Он пригладил ее растрепавшиеся локоны.

— Это и есть отвага. Когда ты боишься и все равно находишь в себе достаточно мужества, чтобы делать то, что нужно. И поверь, мне тоже было страшно.

Страшно за то, что он потеряет ее. Он испугался, что его красивая, маленькая, смелая жена так толком и не узнает, что такое жизнь. Испугался, что утрата эта может быть несравнимо больше, чем если бы она уехала в Бостон.

— Эти бедные, бедные люди!..

Она уткнулась лицом в его плечо и начала плакать, ее рыдания болью отзывались в его сердце.

Он благодарил Бога за то, что тот подарил ему возможность спасти ее.

Глава 9

Вайолет не помнила, как карета подъехала к дому и как Рул поднял ее на руках по лестнице на второй этаж. Все, что она запомнила, — это как она ехала в экипаже, сидя у него на коленях, а Рул гладил ее волосы и говорил, что она в безопасности.

Она помнила, как они искали путь к спасению, его красивое лицо, измазанное сажей, и его вечерний костюм, опаленный огнем, запах дыма и уверенность в его глазах, когда он вел ее сквозь дым и пламя.

Она помнила, как колебалась, идти ли за ним — или туда, вниз, куда бежали все остальные. В этот момент нерешительности она вспомнила, как он выглядел тогда, в своей конторе — собранный и решительный, — и доверила ему свою жизнь.

И Рул не подвел ее.

Она смотрела на него, как он стоит перед ней с серебряным подносом в руках, бутылкой бренди и двумя хрустальными бокалами, сужающимися

кверху, которые дворецкий принес в комнату. Рул наполнил бокалы бренди. Она села перед камином и взяла бокал в дрожащие руки.

— Выпей. Это успокоит тебя, — сказал он.

Она сделала глоток и почувствовала, как напиток обжигает ее горло. Теперь она доверяла ему как никогда. До этого вечера ей не приходилось пробовать бренди. Ее отец любил виски. Иногда он давал ей попробовать, и тогда она наслаждалась его вкусом.

— Выпей все до дна!

Он поднес бокал ближе к ее губам, и Вайолет допила все до капли, почувствовав, как напряжение спадает.

Рул подождал мгновение, подошел к комоду и наполнил тазик водой из кувшина. До визита в театр он отпустил Мэри повидаться с матерью. Вайолет увидела, как Рул обмакнул чистое полотенце в тазик и направился обратно к ней. Она почувствовала, как он проводит влажной тканью по ее лицу и шее, потом он вернулся к комоду, чтобы умыться.

Его сюртук все еще укутывал ее плечи. Его шейный платок где-то потерялся, жилетку он швырнул на кресло.

— Лучше? — спросил он, когда вернулся к креслу, на котором она сидела.

Вайолет кивнула, но все, о чем она могла думать, — это была женщина, на которой горела одежда, волосы, о том, как та кричала от ужаса. Другое воспоминание: как она потеряла Рула, ее толкали и пихали, она упала, мужчины продирались через толпу прямо по ней, они так давили на нее своей массой, что она не могла дышать.

— Можно мне… можно мне еще чуть-чуть?

Она протянула свой пустой бокал. Рул наполнил его и отдал обратно. Руки ее дрожали, когда она сделала глоток, затем другой. Тепло напитка согревало ее, чувства ее становились не такими острыми, а воспоминания притуплялись.

— Как много людей… умерло сегодня?

Она запрокинула бокал, выпив все до конца. Ей хотелось, чтобы Рул наполнил его снова. Может быть, тогда ужасные воспоминания не будут мучить ее так сильно.

Будто прочитав ее мысли, Рул подлил в бокал еще немного.

— Не знаю. Боюсь, что очень много.

Слезы потекли по ее щекам. Она почувствовала себя слабой и малодушной. Что подумал бы ее отец? Рул подошел к ней, забрал из ее пальцев пустой бокал и сел рядом, обняв ее.

— Прости, что привез тебя туда. Если бы я мог что-то изменить…

— Это не твоя вина, — всхлипнула она сквозь слезы, ощутив, что объятия стали крепче. Она наклонилась к нему и почувствовала себя так уютно и защищено; ее руки обвили его шею.

— Я боялся потерять тебя, — сказал он, целуя ее в лоб. — Я никогда не боялся так за свою жизнь.

Она прикоснулась к его щеке.

— Ты спас мне жизнь. Если бы не ты… если бы я была там с кем-то другим…

Ее голос сорвался на последнем слове, и Рул поцеловал ее мягко, нежно, словно извиняясь за те страдания, что ей пришлось пережить.