Невеста-самозванка
Шрифт:
— То есть вы не знаете, кто я? — похоже, это его даже удивило.
В другой бы ситуации я, конечно, потребовала бы поставить меня на ноги, но когда еще, в конце концов, я побуду на руках у красавца-мужчины? На худой конец, я ему потом какое-нибудь зелье приготовлю от сорванной спины. Да и непохоже, что держать меня ему сколько-нибудь затруднительно.
— Я знаю лишь, что вы любитель ходить в черном на белых балах. И прятаться по шкафам. Но в остальном…надеюсь, просветите.
И нет, я потом буду сокрушаться, какая я балда, раз не догадалась, что зелье мне указывало именно
Главное, заговорить ему зубы, чтобы тайное проведение ритуала не заметил…
***
Эйтон
Все же не прогадал, в кабинете у Орвунда никого не оказалось. И хотя разумом прекрасно понимал, что все высказывания незнакомки насчет телепортации лишены напрочь какой-либо логики, но все же девушка явно не зря так возражала. И телепортироваться как можно ближе, в кабинет придворного мага, здесь же во дворце, стало оптимальным вариантом.
— Нет, правда, я ведь теперь спать спокойно не смогу, если так и не узнаю имя своего прекрасного спасителя, — недолгий обморок никак не сказался на ее болтливости. Причем, незнакомка не только больше не требовала, чтобы Эйтон куда-либо делся, но, казалось, происходящее ее полностью устраивает.
И все же не мог перестать улыбаться. Хотя сам не понимал почему. Потому ли, что скрытая темнотой в шкафу теперь пусть при скудном, но каком-никаком, освещении девушка оказалась прехорошенькой?.. Вряд ли. Уж он-то повидал достаточно красоток. И ярких знойных, стреляющих зазывающими откровенными взглядами. И мягких благородных, старающихся казаться неземными и недосягаемыми.
Но все же в этой было что-то такое особенное… Удивительная гармония черт лица, вместе с настолько живым озорным блеском в глазах, что даже не зная ее как человека, сразу становилось очевидно: она любит жизнь. Любит саму жизнь. Восторженно, даже наивно, но оттого, может, и искренне. Ее внутренний огонь будто бы не только не потух, но и лишь сильнее разгорался.
Все эти мысли самому себе казались крайне странными. По крайней мере раньше ни одна девушка, да еще и вот так с первого взгляда, не вызывала столь сильного и настойчивого желания понять ее, узнать. Будто внутренним наитием ощущал, что за фасадом прелестного личика скрыта целая бездна неподдельной, ненаигранной уникальности…
Хотя прямо сейчас она точно играла. И даже забавляло, как она старательно смотрит на него якобы томным взглядом. И точно так же не укрылась мимолетная досада в ее глазах, едва он все же ее поставил на ноги.
— Вряд ли мое имя вам о чем-нибудь скажет, — возразил все так же с улыбкой. — Согласитесь, есть особенная прелесть в том, что мы друг друга не знаем.
Она на миг наклонила голову на бок. Искреннее любопытство во взгляде хоть и мелькнуло лишь на мгновение, но все же было очевидным. Уж что-что, а любопытство у них точно взаимное…
— Вы же вроде утверждали, что вы джентльмен, — не унималась она, причем не отступая ни на шаг, из-за чего стояли максимально
— Обязан на вас жениться? — перебил со смехом.
Но хоть ее глаза и сверкнули, словно острый ответ вот-вот сорвется с язычка, она вдруг резко ахнула и качнулась. Мигом обвила его руками за шею, словно иначе ей равновесия не удержать. По инерции подхватил ее за талию, хотя прекрасно понимал, что эта внезапная слабость наиграна.
— Ох, зря вспомнила про этот разврат, мне снова стало дурно… — пролепетала она, прикрыв глаза. — Держите меня покрепче, пожалуйста… И нет, я из-за этого вовсе не потребую, чтобы вы на мне женились, так и быть…
Нет, серьезно, что за игру она ведет? Чего пытается добиться? И ведь ощущение исходящей от нее странной магии не угасает!
***
Анна
Так, ладно, меньше думаем, больше действуем. Мне всего-то и надо, что прикосновение к обнаженной коже и при этом сказать ритуальные слова. Причем, говорить даже не в голос, и одними губами беззвучно сойдет. И все! Дальше зелье запустит процесс само, незаметно и неотвратимо.
Но как прикоснуться? Схватить за руку, благо, он без перчаток? Но под каким предлогом? Нахлестать по щекам, якобы в жутчайшем оскорблении? Да ну нет, это уже будет перебор, да и ничем этот весьма симпатичный граф пощечин не заслужил…
Тогда что у нас остается обнаженного и более-менее доступного, кроме лица и рук? Правильно, шея. Хватаемся за шею в предобморочном состоянии, якобы чтобы не упасть, и не отцепляемся, пока ритуал не задействуется.
— Актриса из вас ужасная, — с усмешкой констатировал он, но все же отстраняться не спешил.
— Я не притворяюсь. Мне и вправду очень плохо, — страдальчески прошептала я, держась за него, как за последний шанс на выживание. Ну а что, по сути, так и есть. А ведь кончики пальцев уже вовсю покалывает! Начинает зелье тайный ритуал!
— Пока если здесь кому и плохо, то только моему здравому смыслу. Но, что ж, готов признать, я ни на шутку заинтригован. Так чего же вы добиваетесь, буйная леди? Если пытаетесь очаровать, то выбрали чересчур странный способ для этого, ведь притворяться совершенно не умеете.
Я едва подавила порыв открыть один глаз и проворчать, мол, с чего вдруг я буйная. Нет, я готова признать, что я сегодня не в меру несообразительная, и еще больше не в меру нервная. Но буйная? Это ты, дорогой граф, меня по-настоящему буйной еще не видел.
Хотя какая мне разница, что он думает обо мне? До завершения ритуала всего ничего, и на этом разойдемся, как в море корабли. Пусть и слегка помолвленные, но ненадолго, на каких-то пару недель.
— Чего я добиваюсь?.. Нет, ну какой же вы недогадливый! — я кокетливо захлопала ресницами. По крайней мере, надеюсь, что это выглядело, как кокетливо.
И пока не успел ничего сообразить, добьем его тяжелой артиллерией:
— Вы привлекательны, а я уж тем более чертовски привлекательна, так чего зря время терять?