Невеста сердится (Избранник из мечты)
Шрифт:
— Благодарю вас.
Клодия нахмурилась и, глядя на него поверх золотой каемки веера, сказала:
— Все же не могу понять: как это Эмили сумела с вами познакомиться в Лондоне, а я ни о чем не знала?
— Все случилось очень неожиданно, — вмешалась леди Харриет.
— Эмили примерно так и объяснила. — Клодия покачала головой. — И все же очень странно. Как это я ни разу не видела майора в свете до того, как он похитил нашу Эмили?
— Клодия, дорогая, не будь я близкой подругой покойной матушки майора Блейка, Эмили бы с ним не встретилась. — Леди Харриет
— Эмили повезло. А я уж думала, она никогда не найдет мужчину, способного пробудить в ней нежные чувства.
Саймон заметил Эмили, которая пробиралась к ним сквозь толпу.
— Я счастлив, что мне выпала честь оказаться этим мужчиной.
— Эмили, дорогая, а мы как раз говорили о тебе! — воскликнула Клодия, едва Эмили приблизилась к ним.
— В самом деле? — Эмили покосилась на Саймона. — И что же вы обо мне говорили?
Саймон ухмыльнулся во весь рот.
— О том, как тебе повезло, что я вошел в твою жизнь.
Эмили любезно улыбнулась, в то время как ее глаза зло сверкнули в прорезях маски.
— Вы можете лишь догадываться о глубине чувства, которое я испытываю в связи с этим, милорд.
— Догадываюсь, догадываюсь.
У Эмили дернулся уголок рта — верный знак того, что она взвинчена не на шутку.
— Восхитительный бал, Клодия. Замечательный. Но надеюсь, ты не обидишься, если мы уедем домой пораньше.
— Конечно, нет! Какие там обиды! — Клодия покосилась на Саймона и хихикнула. — Я ведь знаю, что такое медовый месяц. Да что там, мы с Уиткомом женаты три года, а все равно часто уезжаем с бала пораньше.
— Да. — Саймон улыбнулся Эмили. — Мы так наслаждаемся уединением в нашей спальне!
Эмили бросила на него яростный взгляд.
Саймон подмигнул ей.
Улыбка, которой ответила Эмили, могла бы вмиг заморозить котел кипящей воды.
— Итак, едем?
— Как пожелаешь, моя… — Тут Саймон зашипел, так как острая боль пронзила его ногу.
— Уитком! — крикнул Хью Мейтленд.
Саймон круто развернулся и сердито посмотрел на этих двоих, оказавшихся прямо за его спиной, причем заметил, что Джордж Уитком держит в руке тонкую парадную шпагу. В белом с золотом парчовом камзоле и коротких штанах, белых чулках и белом парике, водруженном на его пустую голову, он был похож на Людовика XVI, решившегося атаковать революционную толпу. Однако клинок шпаги сверкал самой настоящей сталью.
— Прошу прощения, майор. — Джордж Уитком вложил шпагу в белые кожаные ножны, болтавшиеся сбоку. — Я вовсе не хотел пустить вам кровь.
Саймон посмотрел на свою ногу. Кровь текла из маленькой ранки в самой середине икры.
— Как это, черт возьми, понимать?!
— Боже правый. — Хью стоял рядом с Уиткомом в костюме разбойника, весь в черном. — Поверить не могу, что ты отколол такую штуку.
— Но я готов был поклясться чем угодно, что старина Блейк носит подбитые ватой чулки. — Джордж нахмурился, разглядывая ногу Саймона. — Виданное ли дело, чтобы у светского человека была такая развитая икра?
— Уитком, дорогой, неужели
— Душа моя, я ведь не хотел его ранить!
Леди Харриет издала придушенный всхлип:
— Сын, ты ткнул в человека шпагой, не понимая, что можешь ранить его?
— Ну же, бабушка! — Эмили послала Саймону улыбку, однако глаза ее недобро сверкали. — Не сомневаюсь, что у дяди Джорджа были веские причины ткнуть Саймона шпагой.
— Ну конечно, были! Мы, видите ли, заключили пари. Я поставил пятьдесят фунтов на то, что Блейк носит подбитые ватой чулки. А Мейтленд заявил, что я несу чушь. — Джордж посмотрел на Саймона. — Может, там все же есть немного ваты, а, майор?
Саймон призвал на помощь все свое самообладание и, вместо того чтобы придушить этого типа, просто сказал:
— Нет.
Эмили закашлялась — явно чтобы скрыть смех, в этом Саймон не сомневался.
— У него кровь течет, Уитком! — Хью покачал головой. — Как же могут его чулки быть подбиты ватой?
— Конечно, не могут. — Джордж повернулся и наклонился, чтобы получше разглядеть икру Саймона. Шпага его при этом взметнулась вверх и задела подбородок Хью.
— Поосторожнее! — воскликнул Хью, отбивая шпагу ладонью.
— Прошу прощения. — Джордж повернулся, и его шпага шлепнула Саймона по боку. — Прошу прощения.
Саймон попятился от гостеприимного хозяина бала, подавив желание разломать дрянную шпагу на куски, и сказал:
— Ничего страшного.
— Я сейчас кликну камердинера, прикажу, чтобы вам принесли свежую пару чулок из моих запасов. Подражая старине Луи, я украшаю все мои чулки вышивкой. Уверен, мода эта быстро приживется в Лондоне. Жду не дождусь, когда Браммел заметит наконец мои чулки. — Джордж повертел ногой, демонстрируя вышитые на чулке сбоку золотые часики. — У меня есть одна пара с павлинами, думаю, майор, она вам понравится.
— С павлинами? — Эмили улыбнулась Саймону. — Думаю, павлины будут тебе очень к лицу, дорогой.
— Благодарю вас, Уитком, — сказал Саймон, прижимая к раненой икре носовой платок. — Но не беспокойтесь, мы уже уходим.
— Я выдумала себе мужа! — Эмили побарабанила пальцами по туалетному столику. Она наблюдала за негодяем, который сидел в кресле возле умывальника и возился со своей раной. — Как только Лоуренсу могло прийти в голову, что я способна на такое!
Саймон поднял на нее взгляд и криво усмехнулся:
— Я просто в шоке.
— Это не смешно! Как ты думаешь, он и в самом деле заподозрил нас?
Саймон провел влажной льняной тряпицей по злополучной икре, стирая кровь.
— Думаю, что-то показалось ему странным.
Эмили посмотрела на его голую ногу, невольно пробежала взглядом по изгибу крепких мышц икры.
— Что нам делать, если он докопается до правды?
— С чего ты решила, что он докопается?
— Ты же докопался.
— Да, я докопался. — Он встал, подошел к умывальнику и стал полоскать окровавленную тряпицу в тазу с водой.