Невеста скандального шпиона
Шрифт:
Вилла казалась очарованной. Она потянулась, чтобы погладить эмблему, вырезанную на ободке.
— Это боров? И меч? Что это значит?
— Ни черта не значит, — этот герб больше не значит ничего.
Она отдернула свою руку, и Натаниэль проклял себя за резкие слова. Но как он мог объяснить свою недавнюю потерю, которую он ощущал, глядя на это проклятое кольцо? Печаль снова нахлынула на него, из-за того, что была разрушена его честь и вместе с ней все его личные мечты. Быстрым движением он вытянул руку, собираясь бросить кольцо в огонь.
— Нет! — Вилла
Но все же он остановился. С ругательством, он засунул кольцо обратно на дно своей сумки.
— Вы будете спать там, — резко сказал он, указывая на кровать. — Я расстелю одеяло перед огнем.
Затем он направился к двери.
— Подождите! — внезапно Вилла перестала возражать против его присутствия. Внезапно странная дешевая комната показалась более опасной без него. — Куда вы идете? Могу я пойти с вами?
Он остановился, положив руку на дверь.
— По необходимости. И я предпочел бы, что вы не ходили со мной.
Она отступила, покраснев.
— Ох. Нет, конечно. Это было бы…
Он, казалось, немного смягчился.
— Я выйду не более чем на минуту. Заприте дверь на ключ, после того, как я уйду, если хотите.
Он снова был добр, а она проявила глупость.
— Со мной все будет отлично, — храбро сказала она. — Я уже достаточно взрослая, чтобы провести в комнате десять минут одной.
Он только коротко кивнул и покинул ее. Вилла покорно воздержалась от того, чтобы запереться. Вместо этого, она провела эти внезапные драгоценные мгновения, готовясь лечь в постель. Быстро умывшись в холодной воде, стоявшей в кувшине на умывальнике, и одевшись в ночную сорочку, предназначенную для брачной ночи.
На всякий случай. Пока мистер Стоунвелл, казалось, не был склонен заявлять о своих супружеских правах, но это не означало, что она не должна ожидать от него чего-то в этом духе.
Прозрачная ткань совсем не укрывала от холода, а очаг только начинал разгораться, так что Вилла проскользнула под тонкое покрывало на кровати.
Она должна была признаться, что испытывала облегчение от того, что ей не нужно делить ее с кем-то еще. Всего лишь потянувшись и зевнув, она ощутила, что с благодарностью проваливается в сон. Она надеялась, что мистеру Стоунвеллу будет так же удобно, как и ей.
Но перед тем, как окончательно уснуть, одинокая мысль появилась в ее сознании.
Этим утром, когда она протянула ему руку во время церемонии…
Он сказал, что у него нет кольца.
Глава 5
Завернувшись в одеяло, лежа на твердом дощатом полу перед огнем, Натаниэль был не в состоянии отдыхать. Ему всегда было хуже по ночам, он ощущал, что тяжесть своего позора, боль от своей потерянной чести становятся мучительно незабываемыми в темноте и тишине.
Без дневного шума, производимого мисс Трент — Виллой — в тишине его сознание начало намеренно пересчитывать то, что он потерял.
Хорошо, теперь это немного закрутилось в обратную сторону, не так ли? У него, наконец, есть жена, но подобно Питеру, Питеру, который ел тыквы [3] , он не мог сохранить ее.
Изоляция жалила его еще глубже в бодрящей компании женщины. Она просто заставила его задуматься еще сильнее о том, что он никогда не мог позволить себе иметь.
Наконец, он уснул.
Вилла спала беспокойно, несмотря на свое истощение. Она не спала нигде, кроме своей постели в течение двенадцати лет. Безусловно, ее собственная постель была лучше, чем эта, но все же, можно было предположить, что после длинного дня, проведенного верхом на лошади, кто угодно сразу же уснет.
3
Ссылка на рифмованные детские стишки:
Peter, Peter, pumpkin-eater,
Had a wife and couldn't keep her;
He put her in a pumpkin shell,
And there he kept her very well.
Примерный перевод такой: «Питер, Питер, который ел тыквы, у него была жена, и он не мог сохранить ее. Он посадил ее в тыквенную кожуру, и там он отлично сохранил ее».
Когда она лежала на постели, разглядывая снова и снова треснувшую штукатурку на потолке, тихий, низкий храп донесся из-под одеяла на другом конце комнаты.
— Я так и знала, — пробормотала Вилла.
Она села и посмотрела в направлении мистера Стоунвелла. Единственное, что было видно — это его голая, мускулистая рука, которая была отброшена в сторону. Храп прекратился после того, как единственный раз пронесся через комнату, но ущерб уже был нанесен. Вилла задумалась о том, что было на мистере Стоунвелле под этим одеялом.
Она попыталась лечь и стереть эту мысль из своего сознания.
Нет. Совершенно никакого эффекта.
После минутного колебания Вилла покинула свою постель и тихо проследовала через комнату. Если он проснется, она просто скажет, что хотела помешать угли. Она встала на колени рядом с ним и посмотрела ему в лицо. Он действительно был необычайно красив. Ей часто говорили, что она хорошенькая, но у Виллы было беспокоящее чувство, что внешность мистера Стоунвелла была совсем на другом уровне привлекательности.
От него все еще приятно пахло, за исключением того, что к смеси запахов добавилось домашнее мыло Мойры. Вилла не возражала. Из-за этого от него также немного пахло ее домом.
Были ли все остальные его части так же прекрасны, как и его лицо? Она не могла вынести то, что она этого не знает. Двумя пальцами Вилла приподняла одеяло и заглянула под него на растянувшегося во всю длину Натаниэля Стоунвелла. Его ночная рубашка совершенно приличным образом достигала его коленей, но она все же смогла увидеть мускулистые, обнаженные, волосатые икры и квадратные, голые, волосатые стопы.