Невеста скандального шпиона
Шрифт:
— Неграмотная? Неграмотная? — Виллу за всю ее жизнь никогда так не оскорбляли. Она стянула свою правую туфельку и бросила ее в него. — Я не неграмотная!
Он слегка наклонился, и сафьяновая туфля скользнула по его плечу, не причинив вреда. Вилла бросила вторую — гораздо сильнее. В этот раз, хотя он размахивал обеими руками, чтобы отбить туфельку, она звучно ударила его по голове.
— Ты сумасшедшая, — сказал мужчина, с изумлением потирая свою голову. — У
— А вы при этом совершенный образец здравомыслия? — Вилла сделала гримасу и протянула руку. — Отдайте мне обратно мои туфли. Я хочу бросить их в вас еще раз.
Незнакомец схватил ее туфли невооруженной рукой и спрятал их за спину.
— Ни черта подобного!
Затем он, кажется, осознал, что рассматривал пару дамских сафьяновых туфелек как серьезную угрозу. Мужчина с рычанием бросил их на пол. Его глаза потемнели от ярости, он поднял пистолет, чтобы заново прицелиться ей в сердце.
— Плевать на книгу! Сейчас у меня только одно желание — убить тебя!
Нет, она могла совершенно серьезно сказать, что, в конце концов, он не собирается промахиваться. Пуля в его пистолете пронзит ее бьющееся сердце и убьет ее.
— Ублюдок, — тихо прошептала она.
— В точности, — презрительно усмехнулся негодяй и взвел курок со щелчком, который особенно громко прозвучал в тишине комнаты.
Натаниэль беспечно отошел от двери, ведущей в спальню Виллы, сохраняя на протяжении нескольких шагов спокойный темп. Затем он побежал в свои комнаты и распахнул окно, выходящее в сад.
Окно Виллы было на расстоянии нескольких ярдов. Натаниэль изучал стену под ним. Переплетенные старые побеги плюща помогли злоумышленнику забраться в окно, но сейчас они были оторваны от стены и не выдержали бы его вес. Судя по переплетению вьющегося растения, этот тип сам едва пережил этот подъем.
Лестницы? Нет, слишком много времени потребуется, чтобы принести их.
Выбить дверь? Хорошая идея — в теории, но двери в Рирдон-Хаусе были сделаны из прочного дуба. Может потребоваться несколько попыток, чтобы снести ее. За этот промежуток времени Вилла вполне может оказаться мертвой.
Холодный страх грозил ослабить его. Он не станет думать о такой возможности. Ничто не может случиться с Виллой.
— Она же везучая, помнишь? — прошептал он себе.
Затем его внимание привлек кусок декоративной каменной кладки. Около трех футов ниже окон Виллы и его собственного проходил небольшой выступ, шириной менее двух дюймов. Другая такая же полоса находилась на пять футов выше, ее линия прерывалась только самими окнами.
Натаниэль бросился обратно в спальню и перерыл ящик комода, чтобы найти свои туфли с шипами. Когда он стягивал свои сапоги и надевал мягкие кожаные туфли с каучуковой подошвой, которые он использовал для случайных взломов до того, как стал Коброй, в дверном проеме появился Ливерпул.
— Есть какая-то причина, почему я сижу внизу, и в моих руках нет
Натаниэль даже не взглянул на него. Он бросился к окну и уселся на его амбразуру.
— Вилла хочет, чтобы я убил мышь.
— И почему я должен беспокоиться?
— Вилла любит мышей, — он перебросил ноги за окно.
— Господи Боже, приятель! Что вы делаете?
— В комнате Виллы злоумышленник. Я собираюсь убить его, как она попросила.
— Почему бы не использовать ключ?
— В Рирдон-Хаусе нет ключей. Только замки, запирающиеся изнутри. В свое время это казалось разумным, — Натаниэль начал спускаться в окно.
— Подождите!
Он взглянул на Ливерпула.
— Вы не можете позволить рисковать собой! — резко произнес Ливерпул. — Вы же знаете, что за вами нет кандидата на место Кобры. Четверка не должна быть ослаблена сейчас, во время войны, и особенно не из-за нортгемптонширской трактирной девицы!
Натаниэль даже не нахмурил брови, и тогда Ливерпул резко сменил направление атаки.
— Почему бы не подождать, пока не прибудет менее ценное подкрепление? Вы же Кобра. Кобра не пойдет по выступу, чтобы стать героем. Одумайтесь, приятель!
На долю секунды Натаниэль задумался. Он мог подождать и, возможно, и должен был это сделать — так же, как его отец, который всегда противопоставлял холодную логику эмоциональным привязанностям. Он кивнул Ливерпулу.
— Вы правы. Кобра не пойдет по узкому выступу ради женщины, — затем он сорвал с себя сюртук и бросил его в руки Ливерпулу с мрачной, непреклонной улыбкой. — Но Натаниэль Стоунвелл сделает это. А сейчас отправляйтесь за подкреплением.
С этими словами он вылез за окно.
Маленькое отверстие в дуле пистолета казалось огромной черной пустотой. Колени Виллы весьма заметно ослабели. Она совершенно неосознанно наткнулась на столик у стены, из-за чего незажженный подсвечник с грохотом упал на пол. Злоумышленник резко вздрогнул, но к счастью, не настолько резко, чтобы спустить курок.
Однако это сбило его с толку, и он не заметил, как тень пересекла окно, прижавшись к одной из его сторон. Вилла не отрывала глаз от незнакомца, но просто украдкой отдалилась от окна, заставив негодяя повернуться спиной к нему.
Прямо позади мужчины, в окне на короткое мгновение показался один палец, четко высовывавшийся на фоне жемчужно-серого дневного света. Один? Один что?
Затем показалось два пальца. Ах, отсчет. Вилла приготовилась.
Три.
Вилла упала на пол, закрыв собой Миртл. Окно взорвалось дождем из осколков стекла, и Натаниэль впрыгнул в комнату. Дверь задрожала от повторяющихся ударов о ее поверхность больших, решительно настроенных тел, затем, наконец, с треском подалась. Рен Портер ворвался в комнату, сопровождаемый несколькими лакеями. Злоумышленник не знал, в кого ему прицелиться сначала.