Невеста скованного лорда

Соул Таня

Высшая наклонилась над моей невестой, долго смотрела на рисунок, оставленный песком, и молчала.

– Плохо, – заговорила она наконец. – Очень плохо.

– Что именно из случившегося «плохо»? – никогда не любил тех, кто нагнетает. Моя невеста и так еле дышала, и хуже этого могла быть только смерть. Высшей не стоило разбрасываться подобными словами.

– Её потоки… посмотрите, милорд.

Я подошёл ближе и вгляделся в рисунок, оставленный песком диопсида. Он безошибочно лёг на каналы, по которым протекала сила, но то и дело прерывался, образуя подобие

осколков.

– И что это значит? – моё терпение истончалось с каждой секундой.

– Потоки разбиты, милорд. Но это не могло произойти до венчания. Иначе бы во время проверки друза не зажглась.

– И…? – Я безмерно уважал Сандрию за её преданность нашему острову и твёрдость принципов, но порой своей чрезмерной въедливостью она выводила меня из себя.

– Они разбились, когда в эн-нари перетекла часть вашей силы. Вы понимаете, что это может означать?

Кровь в моих венах вскипела окончательно.

– Нет, не понимаю! – закричал я. – Иначе бы зачем я спрашивал у вас?!

Высшая горделиво выпрямилась, демонстрируя, что она, в отличие от меня, прекрасно владела собой и не страдала от вспышек гнева.

– Работа была проделана мастерски, – сказала она подчёркнуто спокойным тоном. – Я бы назвала её ювелирной. Чтобы потоки разбились ровно в момент слияния, нужно было оказывать воздействие на протяжении очень долгого времени. Ослаблять их только на определённых участках и рассчитать силу воздействия так, чтобы девушка приехала на остров невредимой. Прошла проверку, попала на изложье и только потом, когда ритуал нельзя остановить, сломалась.

«Сломалась», – я покачал головой, борясь с раздражением. Когда моя сила иссякнет, я для высшей, по-видимому, тоже сломаюсь.

Но сейчас меня волновал совсем другой вопрос:

– Она выживет?

– Хм… – высшая нахмурилась. – Потоки придётся восстанавливать.

– Так выживет?! – Этот разговор грозился отнять у меня остатки самообладания.

– Если не получится ничего исправить, то она проживёт пару месяцев. В лучшем случае… А если сможем исправить, то будет жить почти столько, сколько отведено эн-нари. То есть успеет передать вам силу и родить наследника.

Я облегчённо выдохнул.

– Но есть нюанс… – голос высшей стал ниже, даже у её равнодушия и спокойствия был предел. – На острове нет человека, способного соединять разбитые потоки.

– Кто именно для этого нужен? – если гнев я мог себе позволить, то преждевременное отчаяние – нет. Два месяца – малый срок. Не стоило тратить его на бесполезные метания.

– Кто-то не из Мер-а’Терр. В нашем королевстве не владеют такой силой. Тот, кто спровоцировал разрыв, должно быть, с юго-востока. Оттуда, где начинаются земли аров. Думаю, они и смогли бы помочь.

– Другая стихия… – я задумчиво постучал пальцами по алтарю. – Если вмешательство аров в дела нашего королевства подтвердится… – но сам же отрицательно покачал головой. Что бы с Кэтлин ни приключилось, теперь уже ничего не докажешь. На разбирательство уйдут месяцы. А в нашем распоряжении не было столько времени, чтобы докладывать королю и ждать его

людей для проверки. Единственное, что мы могли сделать – это найти человека, владеющего стихией воздуха. – Ары много путешествуют и часто приезжают во Флуэн, да и к нам, за камнями. Мы найдём нужного человека.

«Если Твердыня поможет», – добавил уже про себя. Торговцы хоть и наведываются, но не слишком часто.

– Мы чем-то ещё можем ей помочь? – Коснулся ледяной ладони Кэтлин.

– В её комнате зажгут благовонья, а постель окружат восстанавливающими камнями. Это уменьшит боль, – ответила высшая. – Больше ничего мы не в силах сделать.

Кивнув, я поднял невесту на руки. Она по-прежнему была без сознания и сбивчиво дышала.

Обратно до резиденции мы добирались точно так же по коридору, но в сопровождение высшая выделила нам одну из служительниц. Та несла факел, восстанавливающие камни и благовония. Пока мы шли, я то и дело останавливал взгляд на бледном лице невесты и тонул в собственном чувстве вины. Хотя и понимал, что даже сдержи я слово, это не изменило бы ход событий.

Однако помимо вины во мне зарождалось и другое, не менее яркое чувство – гнев. На тех, кто спланировал всё случившиеся. Жизнь эн-нари и без того коротка, сокращать её ещё больше – непростительное преступление. Такое нельзя спускать с рук.

Стены Нижней резиденции встретили молчанием. Слуги уже укладывались спать, заранее подготовив для нас с Кэтлин комнаты, объединённые общей гостиной. Зная об отношении невесты ко мне, я не решился настаивать на совместном ложе и не собирался этого делать, по крайней мере, до тех пор, пока не завершится третий и последний венчальный ритуал.

– Камни на месте, милорд, – сказала служительница, отходя от кровати. – Зажечь благовонья?

Я кивнул. Дождался, когда мы с Кэтлин останемся наедине, и присел рядом с ней на край постели. Колышущееся пламя свечей отбрасывало тени и делало бледность моей невесты ещё более яркой и пугающей. Сейчас, лёжа на постели, она походила на одну из статуй, украшавших придомовой сад. Холодная, безжизненная,сломанная– кажется, так назвала её высшая.

Сердце в груди болезненно защемило. Я с самого детства понимал, как сложится жизнь эн-нари и моя собственная. Нам предстояло служить – народу и острову. И никогда, ни на миг я не сомневался в верности такого пути.

Но это слово –сломанная– порождало в душе неприятный, мерзостный зуд.

Во имя… во благо… И вот этоблаголежало на постели, едва дыша. И я не видел в том ничего правильного и хорошего. Хотя должен был, обязан был видеть, что это единственный путь.

– И он единственный, – повторил уже вслух, приводя себя в чувства. Но безуспешно. Мысли продолжали хаотично подбрасывать воспоминания последних дней. Моё счастье, когда Кэтлин нашлась, и мой страх, когда я услышал её крик. – Моими руками… Всё случится моими руками. Вот этими, – посмотрел на собственные ладони и вновь перевёл взгляд на Кэтлин.