Невеста трех ветров
Шрифт:
Ярдард тряхнул головой. Наследник не любил историю и все эти давно уже произошедшие события.
— Но Эрике нет и двадцати, — заметил он, наконец.
— О! В точку! Как ты умён, брат мой. Как ты верно и в точку заметил! В том то и дело, что соглашение было заключено тогда, когда Эрики не было даже в планах. И, если бы она не родилась, если бы мама рожала лишь парней, мы бы ничем не были обязаны медовикам, но… Эрика сделала эту ошибку.
— Ну а если отложить…
— И снова в точку, брат. Да ты мудр не по годам!
— Перестань
— Королева и так оттягивала исполнение обещания сколько возможно. Но младшему из царевичей исполняется девятнадцать, а это по их традициям — предел для испытаний. Самому маленькому из участников не должно исполнится двадцати. И потому Келемен, медовый царь, потребовал, чтобы старый договор исполнили прямо сейчас.
Ярдард задумался.
— Я так понимаю, если отец всё же принял решение выполнить договор, то лазейку в нём он не нашёл. Значит, искать её бесполезно… И чем же грозит Келемен за нарушение договора?
— Ничем! — снова закричала Эрика, вскакивая. — Яр, понимаешь, ничем! Он не грозится двинуть войска на Горный щит, не… Просто слово чести! Герцогу Эйду его слово дороже собственной дочери!
И принцесса снова расплакалась.
Наследник растерялся.
— Эрика, — мягко сказал он, — я не могу тебе помочь. Я понимаю, что ты женщина и…. и-и… Но слово чести действительно важнее. Я уверен, что отец охотнее отдал бы свою жизнь, чем тебя, но… Данное слово он обязан сдержать, несмотря ни на что…
Эрика ударила его в грудь кулачком, а затем обняла, уткнулась в синий бархатный камзол и расплакалась. Яр снова погладил сестру по волосам.
— Ну, не плачь, — неловко проговорил он. — У тебя же есть медвежьи камни. Уверен, отец даст тебе самые сильные из них. С помощью магии, ты непременно преодолеешь все испытания…
Принцесса разревелась отчаянно и по-настоящему.
— И чему только учат будущих королей? — фыркнул Уль. — Яр, в Медовом царстве нет магии. Совсем. И никакая магия там не действует…
Ярдард взял лицо сестры в ладони, поднял его, вглядываясь в синеву её заплаканных глаз.
— Эрика, — сказал мягко и тихо, — послушай меня, сестрёнка. Мне двадцать три года, я действительно ещё только учусь и… И Уль прав: я очень мало чего знаю. О Медовом царстве у меня только самые общие впечатления. Но с тобой поедет свита. У тебя будут свои рыцари и свои фрейлины. Я уверен, они сделают всё, чтобы помочь тебе. Но пойми: большего для тебя не может сделать никто. Отец и мать — оба заложники чести. Но, даже если бы оба сейчас умерли, и я стал королём, я бы всё равно отослал тебя в Медовое царство. Честь отца это и моя, и твоя честь. Я уверен, ты успокоишься и всё поймёшь. А сейчас, прости, я должен покинуть тебя. Меня ждут. Ты же умная девочка, не так ли? Мы с братом не сможем тебя сопровождать, прости. Но я уверен, что ты справишься.
Он коснулся губами её лба, порывисто обнял, а затем отпустил и вышел.
Эрика, судорожно всхлипнув, опустилась в кресло и закрыла
— Сбежал, — резюмировал Уль. — Как всегда, когда дело касается чувств… Но знаешь, Эрика, он прав в одном: у тебя есть твои подданные.
— И что они могут сделать? — снова всхлипнула Эрика. — Их слова поддержки мне не нужны. А пройти вместо меня испытание и выйти замуж за уже ненавистного мне царевича они не могут. И тогда какой мне толк в их помощи и поддержке?!
— Ну-у-у, — Уль улыбнулся и его голубые глаза блеснули. — они смогут поплакать на твоей могилке где-нибудь в еловом лесу…
Принцесса схватила какую-то пухлую книгу со стола и швырнула в младшего братца. Уль рассмеялся, легко уклонившись.
— А в самом деле, Эр, чего ты артачишься? Тебе скоро двадцать. Ты ужас как стара. Фи, старая дева. Может, медовый царевич — твой последний шанс? Ну а не пройдёшь испытание, и ладно. Лучше помереть, чем пойти в милосердные сёстры…
— Ах ты! — Эрика налетела на брата, пытаясь схватить его за светло-русые волосы, но тот ловко перехватил её тонкие запястья. — Ульвар, ты самый… Самый мерзкий, самый отвратительный принц на свете!
— Ладно-ладно, сестрёнка, — Ульвар всё ещё посмеивался, — раз я самый мерзкий и отвратительный, то я, пожалуй, не стану тебя спасать. А жаль. Такой гениальный план пропадает…
— План? — она остановилась, замерев. — У-уль? Какой план?
— Гениальный, — скромно повторил вредный брат. — Я только придумал, как тебя вызволить из этой напасти, и тут ты решила, что я тебе не нужен.
Эрика закусила губу. Ульвар бесил её. Ему не было и девятнадцати, и он казался ей с высоты её почти двадцати мелким и вредным мальчишкой, но… Она знала, что младший сын королевы Леолии умел играть. И он отлично придумывал различные хитроумные комбинации. И… И сейчас это был единственный человек, кто мог помочь ей.
— Наверное, глупость какая-нибудь, — фыркнула Эрика, делая безразличный вид, — Вряд ли ты способен придумать что-то серьёзное…
Уль улыбнулся и прикусил нижнюю губу. У него были мелкие треугольные острые зубки.
— Может быть. Как знать.
И принцесса с досадой поняла, что брат не повёлся на её манипуляцию.
— Ладно, — проворчала она. — Говори, что придумал.
— А что мне за это будет?
«Откуда в нём эта хитрость?» — удивлённо подумала Эрика.
— А что ты хочешь? — сдалась она.
— Ну-у, — принц выпятил нижнюю губу и поднял глаза к потолку, — даже не зна-а-аю…
Ей захотелось ударить его. Но это уже не был тот белобрысый мальчишка, которого она могла потрепать за вихры или на которого могла пожаловаться папе. Нет, пожаловаться она, конечно, могла и сейчас. И герцог Эйд, который откровенно не одобрял почти все действия младшего сына, точно наказал бы его, но… Отец-то её не спасёт. Это было странно осознавать, что впервые герцог-медведь не мог спасти свою дочь. А вот его непутёвый сын — мог.