Невеста в алом
Шрифт:
Пустая жизнь. Отказ. Боец, искусно владеющий холодным оружием, у которого нет врага, чтобы сражаться.
Это похоже, подумала она, на жизнь Хранителя, которому отказали.
Анаис закрыла ящик стола и погрузилась в задачу, стоящую перед ней. На тонком краю нижней части карты она написала всего лишь три слова: «Будьте готовы. Ночью».
Отложив карандаш в сторону, она посмотрела на карту.
Расплывчато, туманно, непонятно, но что поделаешь. К тому же это было почти незаметно. На первый взгляд это была просто старая карта, которую любой мог использовать в качестве закладки. Да, изношенная и слегка необычная, но большинство
Однако Шарлогга обязательно вспомнит эту карту. Из-за этой карты в ее глазах появились слезы. Увидев ее снова, она детально изучит ее, ища хоть какой-нибудь намек на ее отца.
Отца, который был жив.
Отца, который очень любил ее.
Анаис быстро пролистала томик поэзии, ища свое любимое стихотворение. Это было «Полуночный мороз», ода тоски Кольриджа по своему дому в английской сельской местности, где он родился.
Она нашла его и обвела всего несколько строк.
В предвестии смотрел я на решетку, Где тихо реял этот «гость»! И часто с открытыми глазами я мечтал О милой родине…Вряд ли кто-нибудь будет уж очень пристально рассматривать слова, обведенные в этой книге. Почти все желающие запомнить или лучше понять понравившиеся строчки поэзии или отрывки прозы отмечают их.
И все же было маловероятно, что Шарлотта потратит время на то, чтобы внимательно просмотреть книгу. Возможно, она вообще сегодня ее не откроет.
Анаис громко и от души выругалась. Да, наверное, Шарлотта уложит ее среди вещей в подготовленную ручную кладь, о которой предупреждала ее Анаис.
Она глубоко вздохнула.
Да, скорее всего Шарлотта кинет книгу на дно дорожного чемодана, а когда проснется сегодня ночью, начнет кричать, что ее убивают. А если нет — если благодаря чуду Анаис удастся ее тихо разбудить и рассказать об их плане, — весьма вероятно, что Шарлотта захочет одеться, упаковать портмоне, найти свою любимую ленту для волос или туфли… короче, сделать все те глупые вещи, которые делают женщины, уезжая домой — или, как в данном случае, оставляя все позади.
А затем им придется пройти мимо служанки Лезанна и похитить Жизель.
Господи, это невозможно.
Анаис почувствовала, что у нее опускаются руки. Но есть ли у них выбор? Лезанн явно не собирался оставлять Шарлотту в покое. Конечно, у него и в мыслях не было позволить Анаис поговорить с Шарлоттой наедине.
В этот момент раздался грохот каблуков по полу, затем по открытой двери постучали и на пороге возник Джефф с хлыстом в руке. Анаис повернулась в кресле и взглянула на него. Он был потрясающе красив в своем аккуратном пальто и в облегающих бриджах. Его длинные волосы были растрепаны из-за весеннего ветра.
Однако его взгляд был мрачным и вопросительным.
— Итак? — спросил он.
Анаис покачала головой.
— Он подозрителен, — сказала она. — Он говорит, что Шарлотте нездоровится.
— В общем, ты не видела ее? — с разочарованием в голосе спросил он.
— Нет, мне удалось к ней попасть, хотя и пришлось кое-что предпринять.
Джефф
— Вот умница, моя девочка, — сказал он с бледной улыбкой. — Все-таки смогла исхитриться.
— Но Лезанн не оставил нас наедине, — продолжила она. — Ни на секунду. Служанка пакует вещи, они уезжают завтра на поезде.
— По крайней мере, хотя бы это мы знаем точно. — Он задумчиво постучал хлыстом по голенищу.
Анаис показала ему книгу и карту и объяснила свой план.
— Что ты думаешь? — спросила она, устраиваясь на постели рядом с ним. — Слишком рискованно?
Джефф приподнял бровь и прочитал строчки.
— Ну, стихотворение ничего не доказывает, — пробормотал он. — Я сам обвожу десятки подобных отрывков. Что касается карты, она странная, поношенная, а слова почти сливаются с ее рисунком. И, чтобы что-нибудь заметить, нужно поднести ее совсем близко к глазам. Да, черт возьми, это может сработать.
Анаис на мгновение просияла, а затем ее лицо омрачилось.
— Но, Джефф, каковы шансы? — спросила она. — Возьмет ли она ее сегодня в руки? Что, если у нее действительно болит голова? Тогда она, вероятно, просто отложит ее в сторону.
Но Джефф с ней не согласился.
— Это хорошая идея, Анаис, — твердо заявил он. — Кроме того, это все, что у нас есть. И если это не сработает — тогда мы будем молиться, чтобы она не разбудила своими криками весь дом, и постараемся убедить ее пойти с нами.
Анаис ответила ему печальным взглядом.
— О, мы убедим ее, — пробормотала она. — Видел бы ты ее сегодня. Она казалась… испуганной. Джефф, думаю, она знает. Возможно ли, чтобы Жизель… я не знаю… что-нибудь увидела?
Джефф поднялся и стал бродить по комнате.
— Трудно сказать, — произнес он. — Обычно дети и их родители не могут читать друг друга.
— Прабабушка София могла читать мои карты, — напомнила Анаис.
Джефф обдумал это.
— Но вас разделяло четыре поколения, — сказал он, скрестив руки и прислонившись к дверному косяку. — Кровь была разбавлена. Хотя кто знает? Дар — это странное явление, особенно если он сильный. Более вероятно, что Жизель может читать Лезанна или чувствовать сидящее в нем зло. Черт, даже не касаясь этого ублюдка, я ощущаю его зло очень сильно. Прошу прощения за сквернословие — я слишком расстроен.
— Ничего страшного! — Анаис вздохнула. — По крайней мере я думаю, что Шарлотта догадывается: Лезанн собирается предложить ей вступить в брак в последний раз, и хочет отказать ему.
— Да, и это одно может быть достаточным для ее побега, — согласился Джефф. — Анаис, я молю небеса, чтобы поступить правильно. Чтобы с Шарлоттой все было хорошо и чтобы мы увезли отсюда ее и ребенка. И, ей-богу, если я должен нанести удар прямо в сердце этому ублюдку Лезанну, то пусть так и будет.
Позже Анаис поняла, что именно в этот момент она влюбилась окончательно, бесповоротно и по самые уши в лорда Бессетта, который прежде казался ей холодным, равнодушным и надменным. Это произошло в это самое мгновение, и принц из ее мечты превратился из темноволосого, лихого, франтоватого тосканского жулика в практичного, спокойного и безжалостного англичанина с глазами цвета арктического льда и волосами, которые поцеловало солнце. В ту секунду она поняла, что мечта ее прабабки необязательно должна быть ее и что, возможно, судьбу можно изменить, если только действительно этого захотеть.