Невеста в саване
Шрифт:
— Она боролась с ним, когда я появился на пороге, — процедил Фэрчайлд. — Он не знал, что я там; внимание было занято другим. Но потом сообразил, что кто-то вошел, сразу отпустил Барбару, развернулся и сделал вид, что занят кистями. Барби выбежала ко мне в коридор. Она была потрясена. Я отвел её в эту комнату и узнал всю историю. Она не хотела рассказывать. Она пыталась оправдать парня, не хотела, чтобы тот потерял работу. Она знала, как это важно для него. И только потому не жаловалась раньше. Но тот раз переполнил чашу. И вот теперь Барби мертва…
Фэрчайлд замолчал на мгновение,
— Я видел то, о чем рассказал, собственными глазами, видел, как он тискал Барби, видел, как Барби боролась. Пусть он отрицает, если сможет… и осмелится.
Фэрчайлд замолчал и упал на диван. Монтан ничего не ответил. Он просто стоял и пялился на Фэрчайлда, как немой. Все ждали.
Макки подтолкнул его:
— Ну, мистер Монтан?
Монтан вздрогнул и вышел из глубокой комы. Рот его открылся, закрылся и открылся опять. Он сказал: «Я…» — и смолк. Губы крепко сомкнулись, лицо переменилось. Оно осунулось, потемнело и застыло каменной маской.
Шотландец резко бросил:
— Вы подтверждаете, что были наедине с мисс Бэрон в студии сегодня днем, когда все студенты ушли домой?
— Да.
— И вы… вы держали мисс Бэрон за запястья (вот и следы, темнеющие синяки), а она пыталась вырваться?
— Да.
— И чтобы заставить мисс Бэрон молчать — вы не знали, что она уже рассказала — и сохранить свою работу, эту работу или любую другую в любой приличной школе, вы последовали за ней на балкон и столкнули с перил в надежде и вере, что её смерть сойдет за несчастный случай, или, в худшем случае, самоубийство.
— Нет.
Макки вздохнул. При таких обстоятельствах оставалось только одно. Он не хотел этого делать. Это было преждевременно, плохо. Но где альтернатива? Приходилось действовать.
Он кивнул двум детективам, которые вошли за Саундером и его пленником и стояли возле двери. Те незаметно подошли поближе.
— Отвезите мистера Монтана в местное отделение для допроса. Наблюдайте за ним. Я скоро буду. Видите ли, мистер Монтан, мисс Инглиш была в дамской комнате с десяти часов. Дамская комната открывается в выставочный зал. Дверь была приоткрыта. Она видела, как мисс Бэрон вышла на балкон, видела, как вы присоединились к ней мгновением позже…
Монтан повернулся и уставился на девушку на подоконнике. Та даже не взглянула на него. Глаза её остановились на Рубенсе. Личико её было обезображено страданием, искажено, пухлые яркие губки сжались в тонкую линию. Жизнь в ней осталась только в золотых кудрях.
— Найрн, — хрипло закричал Монтан. — Ты ведь не говорила этого, правда? Ты не могла…
Его голос разбился о её абсолютную каменную неподвижность. Она даже не моргнула.
Монтан резко развернулся на каблуках, взглянул на детективов и пожал плечами.
— Хорошо. Пошли, ребята? Куда угодно, лишь убраться к дьяволу отсюда, — и он направился к двери.
Та мягко захлопнулась за ними. Никто ничего не сказал. Звонок телефона, разбивший тяжелую паузу, заставил всех подпрыгнуть. Аппарат стоял на столике возле локтя мисс Карлайл. Она сняла трубку с рычажков, безразлично произнесла: «Да?» и напряглась. Человек на другом конце провода был отцом Барбары Бэрон, которого
Хью Бэрон только что вернулся домой. Он уже знал, что дочь мертва. Мисс Карлайл явно не улыбалось с ним разговаривать. Она снова превратилась в элегантное воплощение смерти. Пару раз она сказала «да» и «нет», и потом заверила:
— Никакой халатности с нашей стороны, мистер Бэрон. Полиция уже здесь. Они думают, что Барбара была… убита.
Макки взял у неё трубку, попросил мистера Бэрона подождать и обещал приехать через несколько минут. Как только он положил трубку, вошел Пирсон с докладом. Макки слушал и кивал. Потом повернулся к группке измученных людей, пожимая плечами:
— Простите, но вам придется ещё ненадолго остаться. Окружной прокурор Двейр едет сюда. Он хочет сам поговорить с вами.
И не взглянул ни на кого, Макки вышел из комнаты.
Глава 8
Только этим визитом в дом на 63-й авеню, прямо рядом с Парк-авеню, завершился список подозреваемых. Хью Бэрон был в школе на Шайнбоун-авеню этим вечером. Он и был темной лошадкой, человеком на балконе студии, который ускользнул по окончании показа. Признается он сам или нет, оставалось загадкой. У него не было выбора, обстоятельства вынуждали.
Бэрон ожидал их, когда они подъехали к дому. Это был симпатичный домик из красного кирпича с зелеными ставнями и зеленой дверью. Он был только чуть-чуть менее изящен и ухожен, чем его соседи. Ну, дела в последние несколько лет далеко не процветали, а такой дом вместе со дочерью светской львицей наносили существенную прореху папочкиному кошельку.
Их встретила женщина средних лет в белом переднике, с совершенно сухими глазами. Где-то трезвонил телефон. Макки посмотрел на часы. Четыре минуты второго. Он послал одного из прихваченных с собой детективов допросить слуг и, в сопровождении Пирсона, последовал за женщиной наверх, мимо модернистской, не слишком приятной гостиной, через довольно мрачный холл в маленькую, забитую книгами заднюю комнату. К ней примыкала спальня. Дверь распахнута настежь.
Кабинет был запущен, но обжит и удобен. Посреди него стоял Хью Бэрон. Лет пятидесяти, среднего роста, стройный, слегка сутулый, как кабинетный работник или ученый. Лицо было слишком длинным, но с высоким и широким лбом. Сине — зеленые глаза мечтателя смотрели куда-то внутрь, контрастируя с квадратной челюстью и тонкими, прекрасной формы губами. Он был в штучных брюках, белой плиссированной рубашке и при черном галстуке под поношенным твидовым спортивным пиджаком с дыркой на локте.
Погибшая девушка не имела с ним ни малейшего сходства; она все унаследовала от матери, урожденной Ван Скот. Портрет покойной Вирджинии Бэрон висел над пустым камином. Худенькая блондинка с чеканными чертами, требовательными голубыми глазами и надменной миной.
Смерть единственной дочери не могла не стать ужасным ударом для Хью Бэрона. Он был скорее потрясен, чем опечален. Возможно, печаль придет потом. Он воспринял факт убийства без возражений и ужаса, не выразил никакого удивления и слушал молча, пока шотландец вкратце рассказывал ему, что произошло.