Невеста вечности

Степанова Татьяна Юрьевна

Запах пыли и застарелого пота.

Она оглядела Лену Уфимцеву – юное создание, на лице – одни глаза. И в этих глазах сейчас дикая, почти паническая тревога. Чего она так боится, эта девушка?

– Мы расследуем убийство вашего деда Ильи Ильича, происшедшее в «Маяке». Мы звонили вашему отцу за границу, он сказал, что свяжется с вами, Лена. Мы оставляли вам повестку дважды. Но от вас никаких известий. В повестке указан телефон, вы даже не позвонили. Не приехали в ваш загородный дом в поселке «Маяк».

– Я…

я не могла приехать. Я плохо себя чувствую, я болею, – сказала Лена… Леночка Уфимцева.

– Что ж, болезнь есть болезнь, – кивнул Страшилин, – но ведь убили вашего деда.

– Я никуда, никуда не выхожу, – голос Леночки шелестел, как мятая бумага.

– Даже в магазин за продуктами? – спросила Катя.

– Я сейчас все заказываю по Интернету.

Катя увидела на подоконнике коробки из-под пиццы и пустые картонные стаканы из-под кока-колы.

– Лена, когда вы виделись с дедом в последний раз? – спросил Страшилин.

– Не помню уже.

– То есть как это – не помню?

– Давно, – Леночка повернулась и пошла на кухню, – очень давно мы не встречались.

На кухне тоже невообразимый беспорядок, отметила Катя. Горы немытых тарелок и снова коробки из-под пиццы, пластиковые пакеты, стаканы, сумки.

– Как давно? Месяц, год?

– Много лет, – ответила Леночка. – Что вам нужно от меня? Зачем вы пришли? Я его не убивала.

– Мы вас пока и не обвиняем.

– Я вообще никуда не выхожу из дома. Я так живу.

– А вы что, нигде не работаете? – спросила Катя.

– Сейчас нет.

– А на какие же средства вы существуете?

– Отец мне деньги присылает.

– Вы живете тут совсем одна? – спросил Страшилин.

– Да, у меня никого нет.

– А приятель, парень?

– Нет у меня никакого приятеля! – в голосе Леночки появились истерические нотки. – Вообще я не понимаю, что вам нужно от меня?

– Мы расследуем обстоятельства убийства вашего деда. Вы не хотите знать, что случилось в вашем доме в «Маяке»?

– Нет, у меня с дедом ничего общего. Я никаких дел с ним не имела и иметь не хочу. Отстаньте от меня.

– Отец с вами связывался?

– Кажется, звонил, я видела звонок на мобильнике.

– И вы что, не стали разговаривать с отцом?

– Я была занята.

– И не перезвонили даже, не узнали, в чем дело?

– Меня это не касается, – сказала Леночка, – меня все это не касается.

– И даже похороны деда?

– Он был старый. Пришла пора умирать.

– Его убили, – жестко сказал Страшилин, – а вы как-то слишком холодно к этому относитесь.

– Никак я к этому не отношусь вообще. Слышите? Оставьте меня в покое. Я не хочу с вами разговаривать.

Катя молча наблюдала за этим, так сказать, «допросом». Допрос явно не клеился. Во всем – особенно в обстановке этой донельзя запущенной, когда-то очень благополучной, роскошной квартиры – ощущался

резкий диссонанс. Лена Уфимцева на контакт не шла. Катя даже подумала: все ли в порядке с головой у этой внучки? Что это – душевная болезнь или такой странный образ жизни?

– Значит, вы никуда не выходите из своей квартиры? – спросила она мягко. – А почему, Лена?

– Не хочу.

– Даже когда погода хорошая, солнечная – не гуляете?

– Нет. Что на улице мне делать?

– Но дома же скучно все время одной сидеть.

– Мне не скучно. Нет, мне совсем не скучно, – Леночка тоже вроде как смягчилась.

– А по магазинам или с подружками куда-то?

– У меня нет подруг. Я от них избавилась. А магазины… все же в Интернете можно купить. Все домой привезут.

– Да, это удобно, – согласилась Катя. – И вчера вы тоже дома сидели?

– Да.

– Значит, вы слышали, как пришли наши сотрудники, звонили в дверь, оставили вам повестку?

Леночка низко нагнула голову. Она молчала.

– Слышали и решили никого не впускать, – подытожил Страшилин. – А третьего дня вечером?

– Я же говорю вам – я всегда дома. Я всегда тут. – Леночка обвела рукой кухню. – Я позвоню папе, ладно… Но туда, в наш дом, не поеду. И на похороны не пойду. Я сейчас больна. Я не могу никуда ходить. И делать ничего не стану.

– Девчонка с большим приветом, с тараканами в голове, – заявил Страшилин, когда они покинули эту печальную квартиру в великолепном отреставрированном доме на Трубной. – Только этого нам не хватало в деле – полоумной подозреваемой.

– Возможно, дело не в психике, – сказала Катя. – Квартира явно принадлежит ее родителям. Интересно, если это правда, что они с Уфимцевым годы не встречались – в чем причина? Старик жил один в загородном доме. И заметьте, никто из свидетелей не может вспомнить, чтобы Уфимцев когда-либо говорил о внучке. Ни соседки, ни монахини.

– Только один Горлов о ней вспомнил. – Страшилин оглядел дом. – Тут везде камеры и дальше по Трубной. Может, это нам поможет кое-что прояснить. Надо заняться этим немедленно. Раз чертова девка не желает разговаривать, мы попробуем посмотреть с помощью уличных камер, что тут происходило во дворе в день убийства.

Глава 23

Видеоряд

И Страшилин занялся уличными камерами, не откладывая дела в долгий ящик. Катя лишь дивилась – как быстро, оперативно и слаженно он все сумел организовать. Ведь обычно все мероприятия оперативно-технической проверки – это не так уж и скоро, это дорого, в этом всегда задействовано немало сотрудников.

Но у Страшилина, видимо, имелся дар пробивать для следствия нужные вопросы. По пути с Трубной в главк на Никитский он названивал по телефону на Петровку, 38, в техническое управление, в территориальные управления центра столицы.