Невеста вечности
Шрифт:
Аристарх Семенович ощутил влагу в уголках глаз. Он был один в палате, он мог плакать, когда его никто не видит.
Но тут в двери сначала заскрипел ключ, а потом сосед по палате – а это был он, принесла нелегкая – понял, что дверь открыта, и вошел.
Соседу стукнуло восемьдесят, но он не унывал, как и Горлов, почти каждое утро старался гулять в парке и в поселок «Маяк» до магазина, где обязательно покупал себе «пару пива».
Принес пиво он и сейчас и еще какой-то соленой подозрительного вида рыбы и радушно начал угощать Аристарха Семеновича.
Тот от пива вежливо и категорично отказался.
Глава 28
Амазонка
Когда они вернулись в главк, Страшилин сразу же куда-то уехал, высадив Катю у центрального подъезда на Никитском. Катя поднялась к себе на лифте на четвертый этаж, в пресс-центр.
За эту долгую поездку она предельно вымоталась, и та встреча на остановке…
Она все не шла у нее из головы. Если в монастыре действительно что-то происходит и их вот таким странным способом призывают в этом разобраться, то как это сделать? Высоко-Кесарийский монастырь – закрытое сообщество, это религиозное учреждение. На то, чтобы просто поговорить с сестрами Риммой, Пинной и Инной, у них вон сколько времени ушло – почти целый день согласований и ожиданий.
Интересно, что в этой ситуации предпримет Страшилин? Это потруднее, чем организовать просмотр пленок с городских камер и камер метро.
У себя в кабинете Катя поставила электрический чайник, заварила крепкий чай. И с великим наслаждением начала пить его маленькими глотками. Вот так без всего – без сахара, без конфет, без печенья. Просто горячий крепкий чай, что бодрит и дает хоть какие-то силы после долгой нудной дороги на машине.
Катя вспоминала их обратный путь в Москву со Страшилиным, он, на удивление, снова был молчалив и задумчив. Ну и она не возникала, не сыпала вопросами – как, да что, да почему.
Если в монастыре действительно что-то происходит, то какое отношение к этому мог иметь убитый Уфимцев? А сам-то он посещал женский монастырь? Этот вопрос они так и не выяснили, а следовало бы. И потом – кроме трех послушниц, выполнявших над ним социальный патронат, знал ли он в монастыре кого-то еще?
Вообще за все эти дни – пусть и немного времени прошло, они не выдвинули ни одной версии убийства старика. Кроме той, что косвенно скрыта в двадцать третьем стихе Иезекииля, той, которая сразу же показалась Страшилину максимально простой.
Представить, что бывший крупный чиновник-партократ в ранге министра пристает на склоне лет к монахиням… И получает за это жестокие удары по голове…
Кате верилось в это слабо. Точнее, совсем не верилось. Хотя та, пока еще не проясненная, история с внучкой Еленой Уфимцевой вроде бы могла склонить чашу весов в пользу этой самой простой бытовой версии.
Ведь есть надпись там, в доме, на полу. И от этого никуда не денешься. Это весомая улика против…
Против кого?
Катя пила свой горячий чай. А вот Страшилин там, у зоомагазина, говорил о подвохе в этом деле. И как раз после того, как появилась таинственная свидетельница.
Эх, подумала Катя, следовало мне тогда обернуться и рассмотреть ее!
Обернетесь – ничего не скажу, ничего не узнаете…
Тоже
Но что они узнали?
Они узнали про скверну.
Тут в дверь кабинета кто-то вежливо постучал. Катя сказала: войдите. Вошел сотрудник отдела «К» – компьютерных исследований, незнакомый Кате. Очень молодой, как и все из компьютерного отдела.
– Вы в группе Страшилина работаете, да? – спросил он. – Андрей Аркадьевич велел, чтобы все информационные наработки в его отсутствие вам представлялись на ознакомление.
– А что это такое? – спросила Катя, кивая на флэшку, которую он ей протягивал.
– Это ответ на запрос главка о фамилиях фигуранток уголовного дела. Пока ответ только по одной пришел, и там интересная информация сразу нарисовалась, потому что идентифицировать оказалось очень легко. У вас ноутбук работает?
– Конечно, прошу. – Катя открыла и придвинула свой ноутбук.
Сотрудник подключил флэшку.
– Вот наш запрос, а тут их ответ из епархии. Монахини ведь имена меняют при поступлении в монастырь, а тут подлинные имя и фамилия.
– Кто из трех? – спросила Катя быстро.
– Некая сестра Пинна, – ответил сотрудник отдела «К». – Как мы выяснили – в миру Ангелина Ягодина.
Он открыл файл.
Катя прочла текст.
– Я не понимаю, при чем тут какая-то Амазонка? – спросила она.
– Это прозвище у нее такое было в спортивных кругах. Возможно, вам оно ничего не говорит, но тем, кто спортом интересовался, и особенно женским боксом…
– Женским боксом?
– Да, боксом и кикбоксингом. Ангелина Ягодина по прозвищу Амазонка. Она была двухкратной чемпионкой Европы по женскому боксу. Огромное количество боев, практически все выиграны. Но потом случилась трагедия.
– Какая трагедия?
– Вот тут подборка прессы из Интернета шестилетней давности, я все собрал. В Загребе был бой на титул чемпионки, и Ангелина Ягодина послала свою соперницу из Бразилии в нокаут. И так случилось – от удара прямо на ринге у той произошло кровоизлияние в мозг. Бедняга прожила только два часа и скончалась. Там было грандиозное разбирательство – в конце концов признали это несчастным случаем на ринге, трагическим стечением обстоятельств. Ангелина Ягодина фактически убила свою соперницу во время боя, но… В спорте, тем более таком, все бывает. Риск. Бокс – вид спорта жесткий, куда уж бабам… простите, женщинам кулаками махать, – сотрудник отдела «К» кашлянул смущенно. – Вот тут все материалы. Ангелина из спорта сразу же ушла, ее карьера в боксе закончилась. И вот шесть лет прошло, и она в этом самом Высоко-Кесарийском монастыре под именем сестры Пинны. А вот какая она была в прошлом – Амазонка, которая билась на ринге.
На Катю с фотографии, выведенной на монитор, смотрела блондинка в спортивном бра и шортах, с боксерскими перчатками на руках. Катя вгляделась в ее лицо. Да, это она – сестра Пинна. Курносый нос, резко очерченные скулы, тут она гораздо моложе, но ведь шесть лет минуло.
Разбитые костяшки пальцев… Катя вспомнила, как об этом говорил Страшилин. Он заметил это в их первую встречу с сестрой Пинной там, у часовни. Обратил внимание на самую интересную деталь – сразу же. А вот она, Катя, этой детали не увидела.