Невеста вне отбора
Шрифт:
– Мора Аника владеет веселым домом, - поделилась Катти.
– Помнишь, я обещала тебе рассказать, где училась своему танцу? Вот там и училась.
Ванен Скомпф восхищенно присвистнула. И тут же спросила:
– И как там? Красиво? А девицы там какие? А парни продаются?
– Мадди!
– зашипела Катарина.
– Я не видела ничего. Только зал с зеркалами.
– Эх, жаль. Я бы каждый уголок обсмотрела. Нет, ну а что? Если вдруг кто узнает, то не отмоешься. А так хоть за дело пострадала бы.
– Подойдите ко мне
В следующий раз Катти открыла глаза в беломраморной комнате.
– Мэдчен ван Ретт, мэдчен ванен Скомпф, мора Ровейн - добро пожаловать в «Лепесток». Прошу, переоденьтесь. Через несколько минут за нами зайдут служительницы.
– Служительницы? Ты нас в монастырь притащила что ли?
– поразилась Мадди.
– Да, монастырь святой Инкарны содержит купальни.
– И веселый дом?
– Нет, последнее - просто прихоть Аники, - подмигнула Герм.
– Снимайте платья и заворачивайтесь в ткань. Сегодня будет прекрасный день.
Ужасно смущаясь, Катарина скинула платье и кое-как замоталась в отрез тонкого льна. Хохочущая Германика вытряхнула «бабочку из кривого кокона» и показала, как правильно накручивать ткань.
– Вообще-то обычно используют простыню, - хмыкнула мора Ровейн.
– Но в элитном заведении предпочитают отрез высококачественного льна. И если вы захотите смертельно обидеть местных мастеров - назовите этот отрез простыней.
Вернувшаяся девушка пригласила гостий следовать за ней. А Катарина, стараясь не наступить на длинный льняной «хвост» Германики, составляла список вопросов. Ни Гара, ни Лиаду она не хотела спрашивать про короля. А вот Герм можно было попытать. Он ей не отец, а двоюродный... Тут Катти так задумалась, что все-таки шагнула неудачно.
– Прости.
– Да ничего.
– Мора Ровейн, никого не стесняясь, полностью скинула сползшую ткань и перемотала ее.
– Я не из пугливых.
Время превратилось в медовую массу - вот им предложили начать с теплого бассейна, затем провели в минеральные купальни. Потом - мягкий, расслабляющий массаж и скраб. После - какое-то странное помещение, заполненное ароматным паром. Из него в другой бассейн. Но тут Катарине ужасно не понравилось - вода пахла просто отвратительно.
– У меня глаза слезятся, - проворчала Мадди.
– Что это?
– Состав зелья, которое добавляют в воду, - сокровище монастыря святой Инкарны, - прощебетала одна из служительниц.
– Эта вода продляет молодость и придает коже волшебное сияние.
– А самое главное - никаких прыщей, прыщиков и прочих воспалений, - потянулась Германика.
– Нырни с головой - это и волосам полезно.
После пахучего бассейна был душ. И всех троих провели в круглую, уютную комнату.
– По степному обычаю расположимся на полу, - улыбнулась Германика.
– Время обеда. Но никакого вина - оно не вяжется с дальнейшими
Только когда внесли подносы с едой, Катарина поняла, насколько проголодалась. Будто не жизни радовалась, переходя из бассейна в бассейн, а камни тягала.
– Катти, прости что лезу... Но ты не хочешь маму навестить?
– осторожно спросила ванен Скомпф.
Германика фыркнула, но пирожок выплевывать не стала. А Катарина просто покачала головой:
– Маму сейчас нельзя трогать. Она принимает решение, и мешать ей нельзя. Где-то через неделю можно будет попробовать навестить ее.
– Где-то через неделю у нас будет «очень скромная свадьба», - возразила Мадди.
– На эту скромную свадьбу Сабрина прибудет, - серьезно ответила Германика.
– Но говорить с ней будет бесполезно. То же самое, что почитать учебник по этикету и куртуазному общению. Статуя замороженная, а не человек.
– И не достучаться?
– усомнилась Мадди.
– У меня не вышло, - пожала плечами Герм.
– А мне она - мать. Приказывает выйти вон, и я подчиняюсь, - развела руками Катти.
– Однажды меня слуги под руки вывели, с тех пор не лезу с непрошеным сочувствием.
– Что за кошмар?
– скривилась Мадди.
– Это лепешки с луком и чесноком. Не переживай, до завтра - выветрится, - отмахнулась Герм.
– Я про отношения. Змеиное кубло, а не семья. Как ты вообще человеком выросла?
– У меня обычная семья. Бывают куда хуже.
– Не так, у нее - хорошая семья, одна из редких. Лучшие - где все по любви, но... не часто любовь доживает до взросления детей, - фыркнула мора Ровейн.
– У нас так не будет, - уверенно произнесла Мадди.
– Да-да, Сабрина тоже что-то подобное говорила, - покивала Герм.
– Но вы попытайтесь, попытайтесь. Может, и получится.
Служительницы унесли опустевшие подносы, заменив их блюдом с фруктами. Мадди отщипнула виноградинку, закинула в рот и скривилась:
– Кисловато и с косточками. Катти, ты меня избаловала!
– Но в моих выращенных фруктах почти нет витаминов, - напомнила ван Ретт.
Девушки пощипывали виноград, вспоминая вкус настоящих, не волшебных фруктов. И Катти, оценив расслабленный вид Германики, решилась задать свой вопрос:
– Герм, почему король отрекся от трона?
Мадди замерла, не донеся до рта виноград.
– Ты уже забыла?
– удивилась дуэнья.
– Нет, но ведь можно было сделать это иначе. Если бы Лиаду не вернул себе голос, то...
– Катарина развел руками.
– Безвластие хуже, чем король - властный самодур.
– Он отрекся в ту же минуту, как увидел выпуск, - вздохнула Германика.
– Пальди хочет удалиться в дальнюю резиденцию и развести там розарий. Потому что Агуира любила розы и даже сама за ними ухаживала. Дома, разумеется.
– А Хиллиард? А Гар? А королевство?
– ошеломленно спросила Мадди.