Невеста за бортом
Шрифт:
Интересно, а как здесь бывает зимой? — вдруг подумала она. В южном Техасе климат мягкий, но по ночам температура падает ниже нуля.
— Ну, извини. — Он взглянул на нее и продолжил возиться с мотором.
— Дрейк, я даже нашла способ полностью обновить здание так, чтобы снаружи никто ничего не заметил! — Блэйр постучала пальцем по бумагам. — Тебе нужно построить перегородку…
— Забудь. Я не хочу ничего обновлять. И ты это знаешь.
— Но отель рушится на наших глазах. Нужно же что-то предпринять.
— Нет, не нужно.
Блэйр душила разгорающаяся злость.
— А как же я? Как насчет моих чувств? Я не могу жить так…
— А тебя никто и не просит.
От этих слов она похолодела.
— Что ты сказал?
— Я сказал, что, когда я тебе надоем и жить здесь тоже опротивеет, ты можешь уехать! — Дрейка не на шутку разозлило то, что не только мать, но и Блэйр — Блэйр! — пытается вмешаться в его жизнь. — Слушай, почему бы нам не перестать спорить о протекающей крыше и не пойти проверить ловушки для крабов?
— А мы и не спорим о протекающей крыше. Ты только что говорил, что мне уже пора уезжать.
Жаль, подумал Дрейк. Он надеялся, что Блэйр пробудет здесь дольше, но, очевидно, этой истории уже виден конец.
— Блэйр, мы оба знали, что подобные связи не вечны. Пока они длятся, это прекрасно, но рано или поздно все заканчивается.
Она затравленно уставилась на него.
— Очевидно, только один из нас знал, что все должно закончиться.
Они посмотрели друг на друга, и Дрейк, увидев в ее глазах боль, потянулся к ней, но девушка отпрянула.
— Ты просил меня остаться! — закричала она.
— Блэйр… — Дрейк чувствовал себя пристыженным, словно его уличили в чем-то непристойном. Он вытер руки масленой тряпкой.
— Да, ты просил, но, оказывается, не хотел, чтобы я осталась здесь навсегда, — с презрением сказала Блэйр. Глаза ее сверкали.
— Я думал, ты поняла, — тихо проговорил Дрейк.
— Тогда не поняла, зато теперь я абсолютно в этом уверена.
— Блэйр, прости, — осторожно подбирая слова, заговорил Дрейк. — Поверь, я не хотел причинять тебе боль. Но у нас разные взгляды на жизнь. Меня здесь устраивает все, а ты, очевидно, не можешь принять Приют Пиратов… таким. — Он молча показал на мятые бумаги в ее руке. — Ты провела на острове всего две недели, а уже полна всяких планов, как тут все изменить.
— Не изменить. Но улучшить. — Невидящим взглядом Блэйр уставилась на свои листочки. — Не могу поверить, что ты не желаешь сделать ремонт в отеле для себя самого. Даже для себя!
— Это будет только начало. Допустим, я позволю тебе отремонтировать дом. Но потом тебе захочется большего. И начнется: «А почему бы такому-то и такому-то не приехать погостить?» — Он покачал головой.
— Да нет у меня никаких знакомых!
— В любом случае теперь я поставил на воду «Пиратку», — усмехнулся Дрейк. — Если вместо развалин у меня появится большой и дорогой дом, я буду беспокоиться о нем, находясь в плавании.
— Починка
Дрейку претила эта мысль. Изменения. Он не хотел никаких изменений. Он наконец устроил свою жизнь так, как ему нравилось.
— Вот видишь, ты упорно стоишь на своем. А мне-то казалось, что ты единственная, кто может меня понять.
— Словом, это твоя жизнь, и никакой другой тебе не надо, верно?
Дрейк кивнул. Он слишком долго ждал этой свободы.
— Есть такое понятие, как компромисс, — продолжала Блэйр. — Каждый из двоих чем-то жертвует, и тогда оба достигают вместе того, к чему они стремятся.
— Вся моя жизнь состояла из сплошных компромиссов. Теперь я хочу жить для себя. Делать то, что мне угодно, когда угодно и как угодно.
— И теперь тебе нужно, чтобы я уехала? — сдавленным голосом спросила Блэйр.
Нет, по правде говоря, он не хотел, чтобы она покидала остров. Но и не мог, не имел права брать на себя ответственность за счастье этой чудесной девушки, счастье, которое не в состоянии был ей дать. Все кончено, и они оба это знали.
Он показал на мотор, который наконец укрепил:
— Завтра я смогу отвезти тебя в Сан-Верде.
Вместо того чтобы холодно сказать: «Я только этого и жду» или что-то в этом роде, Блэйр безудержно разрыдалась.
Дрейка ее слезы застигли врасплох.
— Что же со мной не так? — говорила она, всхлипывая. — Почему никто меня не любит?
— Господи, Блэйр, дело не в тебе, а во мне!
Склонив голову, она пробормотала что-то похожее на «Ар-манд».
Черт-те что! Как мог он забыть, что однажды она уже обожглась? Теперь ему стало еще хуже. Дурак! Бесчувственный кретин! Так обидеть ее…
— То, что случилось по вине Арманда, могло случиться с каждой женщиной.
Она шмыгнула носом.
— Ты хоть понимаешь, насколько глупо это звучит?
— Я имел в виду, что многие женщины страдают из-за мужчин.
— Все мужчины мерзавцы.
— Да, похоже на то.
— Прекрати со мной соглашаться.
— Хорошо, большинство мужчин не мерзавцы.
— Кроме тебя. Ты — мерзавец. Ты даже хуже Арманда. Он никогда не спал со мной.
— Мне обидно то, что меня валят в одну кучу с таким негодяем, как Арманд.
— Вот как? — Она вытерла глаза. — А чем ты лучше? Теперь, когда игра закончена, ты собираешься сплавить меня в незнакомый город, зная, что у меня нет ни денег, ни кредитных карточек, ни работы, ни места, где жить, даже нормальной одежды и той нет. Тебе все равно, что я могу умереть с голоду. Если это не подлость, то тогда я не знаю, что назвать подлостью.
— Мне не все равно, — возразил Дрейк, ужаснувшись той картине, которую она нарисовала.
— Мерзавец.
— Я бы не оставил тебя без денег. — Как она могла такое подумать?