Невеста Золотого будды
Шрифт:
– Хорошо, – сказала Нина и взяла под руку Ольгу Павловну. Вдохновленная тем, что на могиле можно выпросить у святого здоровье для мужа, она шла намного увереннее, ей только требовалась поддержка. Она странно выглядела в своей сорочке, но, видимо, была похожа на паломницу и особого внимания к себе не привлекала.
Я решила контролировать Алину, поскольку базарчики для нее – святое место. Она может остановиться у любого лотка и застрять там надолго. Впрочем, на этот раз ассортимент товаров – в основном все сувениры имели религиозную направленность – ее мало заинтересовал. Алина лишь мельком взглянула на четки, коврики для моления и сборники молитв и прибавила шагу, чтобы не отставать от нас.
Миновав
Древний город? Какой-то странный, хотя и красивый.
– Что это?
– Даргах! Комплекс, на территории которого находится гробница. Здесь, кроме святого Чишти, нашли последний приют многие выдающиеся мусульмане Индии.
– Так это что-то вроде кладбища? А где гробница святого Чишти? Наверное, она самая большая и красивая? И непременно из мрамора? – попыталась я угадать.
– Нет, гробница выглядит очень скромно. Маленькая, сложенная из кирпичей. Давайте, я вам немного расскажу о комплексе Даргах. Он вмещает в себя сооружения, которые строились на протяжении трех веков многими правителями Аджмера. Его начал возводить султан Илтутмиш в тринадцатом веке, а завершил строительство император Гамаюн. Ну что, идем? – спросил Шекхар, указывая на сине-белые массивные ворота. – Эти ворота носят название Буланд Дарваза. Они подарены Низамом Хайдерабадским. Хочу отметить, что многие мусульманские правители старались приукрасить Даргах. Особенно в этом преуспел Акбар, посещавший святилище по разным случаям, он даже дважды пришел сюда пешком из Агры. Именно при этом правителе гробница Чишти стала самым важным в Индии мусульманским святилищем. В чем дело? – прервал свой рассказ Шекхар и недовольно посмотрел на двух юношей весьма сурового вида в высоких черных шапках, преградивших нам дорогу.
Один из юношей заговорил на хинди. Шекхар брезгливо скривился, потом достал свое удостоверение и бесцеремонно ткнул им парню в лицо. Парочка словно испарилась. Шекхар счел нужным объяснить:
– Эти парни пристают к туристам, выдавая себя за наследственных священников. В обмен на пожертвования они могут провести вас через ряд ритуалов в священных приделах. Несмотря на их уверения в обратном, их услуги вовсе не обязательны. Если бы не мое удостоверение полицейского, они бы не скоро от нас отстали.
– А что это за котлы? – Мое внимание привлекли два огромных чана, покоившиеся на приподнятых платформах справа и слева от ворот. Сразу вспомнились серебряные кувшины, которые мы видели в Джайпуре перед входом во дворец раджи. И эти котлы тоже отлиты из дорогого металла или сплава? Вообще-то не похоже, но кто знает, может, под слоем копоти прячется чистое золото?
– Эти котлы поставлены здесь для сбора денег. Паломники бросают туда деньги – кстати, вы тоже можете бросить в них несколько монет, если, конечно, хотите, – а потом эти средства делят между бедняками. Эти два котла являются также центром необыкновенного ритуала во время Урс Мелы: в эти дни в них готовят огромное количество каши из риса, сахара, кокоса, ячменя, миндаля и чечевицы, оплачиваемой богатыми покровителями. Когда каша готова, начинается безумная суматоха. Верующие, одетые в жаропрочные пластиковые мешки, буквально ныряют вниз головой в котлы, чтобы ведрами зачерпнуть варево, которое считается священным продуктом. Лучшим местом, откуда можно наблюдать это зрелище, является платформа над аркой главного входа. Получить на ней место можно, сунув чаевые одному из тех парней, – Шекхар взглядом показал на парней, от которых мы недавно избавились. Они бродили неподалеку.
– Да это просто мафия какая-то! – возмутилась Алина. – Куда же смотрит полиция?
– Никуда
– Проехали, – не получив поддержки, пробурчала Алина.
Шекхар развернул нас лицом к котлам:
– Смотрите, справа – мраморная мечеть, подаренная Акбаром, а слева находится зал собраний для бездомных.
По мере того, как мы продвигались в глубь комплекса, Шекхар нам рассказывал, кто и где был похоронен. Генералы, губернаторы, шахи и их дети нашли здесь свой последний приют.
– Ну а где же сама могила святого? – нетерпеливо спросила Ольга Павловна.
– Не волнуйтесь, мимо нее пройти невозможно. Все туда идут.
Я обратила внимание, что мы вливаемся в вереницу людей, идущих в одном направлении. Большая часть из них несла на головах корзины, из которых ветер выдувал лепестки роз. Мы приближались к величественной мечети, рядом с ней я увидела окруженную серебряными перилами усыпальницу, увенчанную большим позолоченным куполом.
Рядом с усыпальницей крутились парни в высоких черных шапках. Теперь я знала, что они «поддерживают порядок». Кроме этого, они «прозрачно» намекали паломникам и туристам, что следует делать пожертвования. Если пожертвования тут же вносились в кассу, они благословляли дарителя, слегка обмахивая паломника павлиньими перьями, и разрешали ему прикоснуться к ткани, покрывавшей гробницу.
Вдыхая крепкий аромат роз – мне даже показалось, что дело не столько в разбросанных лепестках роз, сколько в разбрызгиваемом розовом масле, – мы прошли мимо гробницы. Ольга Павловна сунула парню в шапке несколько долларов. Тот что-то пробормотал на своем языке – думаю, благословил ее, – и несколько раз коснулся павлиньим пером ее головы.
– Жаль, что сейчас день, – посетовал Шекхар, когда мы отошли от гробницы святого. – Приблизительно за час до заката здесь играют возвышенную музыку. Незабываемая атмосфера! Так было на протяжении семисот лет, – вздохнул он и добавил: – Время не властно над вечностью.
Побывав на могиле Чишти, мы не стали настаивать, чтобы Шекхар показал нам другие достопримечательности Аджмера.
– Вы решили, когда улетите домой? – спросил меня Шекхар, когда мы вернулись на автостоянку.
– Даже не знаю, что сказать, – пожала я плечами. – Билеты у нас на завтра. Самолет вылетает в семь вечера. Но миссию мы свою так и не выполнили. С Ольгой Павловной и ее мужем все более или менее ясно – они попались на крючок нечистым на руку медикам. Я думаю, вы доведете это дело до конца. Дай бог, конечно, чтобы Сергей Алексеевич нашелся в одной из таких клиник, – вздохнула я. – А вот что делать с Николаем Антоновичем Ципкиным, я даже не представляю. Не хочет он ничего вспоминать – и все! Мы его и по городу водили, и людям, работающим в гостинице, показывали… Ни он их, ни они его не помнят. Может, не хотят вспоминать? Не может же у всех быть повальная потеря памяти? – спросила я его.
– Говорите, он не хочет вспоминать, что был в Индии? – задумчиво переспросил Шекхар. – А как же он вспомнил, что останавливался именно в «Розовом городе?».
– А он и не вспомнил! Жена в кармане его пиджака нашла визитку гостиницы. Я вот о чем сейчас подумала… Если «Розовый город» служил чем-то вроде санпропускника, то кто же ему посоветовал там остановиться? Он ведь в Индию не лечиться приехал! Случайность? Как вы думаете?
– Не знаю. «Розовый город» – не туристический отель и не достопримечательность города. Подъехать к нему трудно. Да и класс у этого отеля не очень высокий. Обычно таксисты везут туристов в более фешенебельные гостиницы. А что, если таксист спутал вашего Ципкина с пациентом клиники? Но если он попал в отель таким образом, то и таксисты в сговоре, – задумался Шекхар. – Мафия… Надо бы все проверить!