Невеста зверя (сборник)
Шрифт:
Мама мне много чего рассказала, но о многом и умолчала. Я ее спрошу: где мой отец? Кто он? А главное, есть ли у него шерсть?
Тут я, наверное, нечаянно уснула, потому что Молли меня разбудила.
– Пошли, быстро, – позвала она, – пока родители не вернулись. Поищем тебя в Интернете. Если мама войдет – а она всегда сначала стучит, – просто полезай под кровать.
– Под кровать?!
В тот день я получила первый компьютерный урок. Мы искали везде, но не нашли никого, кто был бы похож на меня. Все снежные люди на картинках были толстые, со страшными лицами.
Молли
– Ты гораздо красивее, чем они. Мне нравится твой цвет волос. Они такие золотистые.
Я обрадовалась, что она так сказала, но забеспокоилась, что один из этих снежных людей может оказаться моим папой. Как мама даже подойти могла к такому уроду? Надеюсь, он хотя бы был хороший человек… если я смогу думать о нем, как о человеке.
Я спросила Молли:
– У тебя есть папа. Как тебе с ним живется?
– Папа у меня хороший. Но он считает, что я еще маленькая. Наверное, он решит, что я выросла, только когда мне будет лет сорок пять. А у тебя разве нет папы? А, конечно нет, а то бы ты знала, какой он на вид.
Я думала о том, что внешность еще ничего не значит. Может быть, папа Молли тоже не красавец. Впрочем, на это не стоит надеяться. Да и зачем бы я стала на это надеяться? Так думать нехорошо.
И тогда я вспомнила о машинах и грузовиках. Я спросила Молли, не может ли она покатать меня на грузовике.
– На грузовике? Конечно нет. У нас ведь нет грузовика. Но я могу покатать тебя на нашей машине, когда все лягут спать. Прав у меня нет, но водить я умею. Папа меня уже научил. Никому не разрешается водить машину, пока не исполнится шестнадцать лет. Не знаю, почему нас заставляют ждать так долго.
Я поспешила вернуться в игровой домик, пока мама Молли не вернулась. Молли нагрузила меня печеньем и молоком (раньше я никогда не пила молока), на случай, если ей не удастся принести мне ужин.
– И не зажигай свечу, пока все огни в доме не погаснут.
Наконец она за мной пришла.
Молли принесла широкополую шляпу, отцовскую белую рубашку, брюки, носки и сандалии. Сандалии оказались ужасно неудобными.
– Ты, наверное, большеногий снежный человек, – засмеялась она.
Я посмотрела на нее с обидой. Она сказала:
– Извини, это была шутка. Не очень удачная. Смотри. – Молли поставила ногу рядом с моей. – Размер почти одинаковый. Но тебе не обязательно надевать сандалии, – добавила она. – Вряд ли кто-нибудь увидит твои ноги.
А еще она велела мне застегнуть рубашку и поднять воротник, чтобы получше закрыть шею.
Если для прогулки на машине мне нужно скрыться под всей этой одеждой, наверное, я ужасная уродина.
Еще только садясь в машину, я почувствовала, что приключение начинается.
Машина резко рванулась вперед.
– Извини. Я не очень часто вожу машину, зато сейчас потренируюсь. Лучше пристегнись.
Мы катили вперед, и это было великолепно. Потом выехали за город, чтобы набрать скорость. Молли сказала, что в городе не разрешается разгоняться больше двадцати пяти миль в час. Мы открыли окна, задул свежий ветерок.
– Я могу и быстрее, – сказала Молли, – только перестань
Я перестала, и она поехала быстрее.
Она включила радио, оно для меня тоже было в новинку, хоть я о нем и слышала. Понажимала кнопки, чтобы найти хорошую музыку. Сказала: «У папы оно все время стоит на новостях». Лично я бы от новостей не отказалась.
Мы начали поворачивать и неожиданно съехали с дороги. Нас встряхнуло, подбросило вверх, а потом машина перевернулась.
С нами ничего не случилось, но передние двери заклинило. Наконец Молли открыла заднюю дверь, и мы выбрались наружу.
Молли была сама на себя не похожа – до смерти испугана и явно не знала, что делать.
– У меня даже мобильника нет, – всхлипнула она.
Было уже за полночь. Вокруг – ни огонька. Молли заплакала. Я почувствовала, что сейчас я сильнее нее.
– Хватит плакать, – сказала я. – Пойдем обратно в город.
– Зря я ехала так быстро! Если бы скорость была не больше семидесяти, мы бы не заехали так далеко. Папа меня убьет.
– Папа тебя убьет?
– Нет, дурочка, конечно нет. Ты что, вообще ничего не понимаешь? – Рассердившись на меня, она почувствовала себя лучше. Она зашагала в темноте по дороге, но споткнулась и упала. И снова заплакала.
Наверное, у меня глаза видят лучше, чем у нее – я в темноте кое-что могла разглядеть. На небе висел узкий месяц.
– Все будет в порядке, – сказала я. – Только держи меня за руку.
Скоро рассвело, мы увидели ферму и направились к ней.
– Я зайду в дом и позвоню папе. А тебе надо спрятаться. Что бы никто не увидел.
Чем чаще она так говорит, тем больше я за себя беспокоюсь.
– И что папа станет делать? У нас ведь даже машины теперь нет… А тебя-то куда девать?
– Я не хочу в зоопарк.
– Смотри, тут сарай. Спрячься здесь, пока я буду в доме.
Я вошла и увидела стойла. Почти все они были пустые, только в дальних двух стояли лошади. Сначала я подумала, не забраться ли по приставной лестнице на сеновал, но я до сих пор никогда не видела лошадей – только в книжках с картинками – и решила посмотреть на них. Мне было страшно, что они меня лягнут или укусят, но они просто подошли познакомиться и были ласковые-преласковые. Как только я стала гладить большую, теплую лошадь, я сразу почувствовала себя лучше. Потом я забралась наверх и растянулась на сене.
Молли так долго не возвращалась, что я испугалась, не бросила ли она меня здесь. Я слишком переживала, что могу заснуть, поэтому спустилась и стала беседовать с лошадьми. Мы с ними сразу нашли общий язык. Одну я звала Пятнашка, а другую – Гнедая.
Наконец Молли все-таки пришла.
– Я никак не могла вырваться от хозяев фермы. Они такие добрые! Предложили отвезти меня домой, потому что все равно собирались в город, но мне надо было позвонить отцу. Сейчас они уехали в город. Я знаю их сына, он пока еще дома. Он учится класса на два старше меня в школе и ездит туда на школьном автобусе. Отец возьмет машину напрокат. Он приедет сюда, как только сможет, но все равно придется подождать. Про тебя я ему ничего не сказала. Что будем с тобой делать?